– Меня тоже устранят быстро и бесшумно? – поинтересовалась я у Гримма, когда тот закончил очередной рапорт и закрыл ноутбук. – И тебя. И Донована. Рано или поздно каждый из нас становится бесполезен.
– Давай лучше из-за сломанной посудомоечной машины поругаемся? – Невзирая на протесты, Гримм меня обнял.
– Лукас, ты же понимаешь, что у нас никогда не будет спокойной жизни? – не унималась я. – И не надо рассказывать про кредит доверия и достойную пенсию. Все равно убьют – не на очередном задании, так по истечении «срока годности».
– Не бойся, – прошептал Гримм, зарываясь лицом в мои волосы. – Я перестреляю всех, кто рискнет к нам сунуться.
Бравада меня не убедила. Нельзя постоянно находиться в ожидании удара. И хоть от случайной смерти никто не застрахован, в нашем случае возможность спокойно встретить старость сильно зависела от сенатора.
Прогоняя через себя удручающие мысли, я впала в уныние, но затяжной депрессии помешало новое задание. Бриттани Мур нашла записи мужа. Не доверяя никому в Бюро, она позвонила детективу, который вел расследование автокатастрофы, и как только он снял трубку, об этом уже знали люди Джеффри Спейда. А еще через четыре часа мы с Гриммом заходили в знакомый двухэтажный коттедж в пригороде Вашингтона.
– Донован позаботится, чтобы после передачи документы уничтожили. – Кайла ждала нас в гостиной. – Ваша задача – проверить дом и убедиться, что с них не сняли копии. И подменить, если они все-таки существуют.
– Она успела контактировать с кем-нибудь еще? – Гримм взял протянутую папку с бумагами.
Кайла кивнула:
– Сразу после звонка детективу – уточняла у вдовы про эксгумацию. Коул уже на пути в Ричмонд.
Я насторожилась. Трэнди-боя отправили к Диане Саммерс. Я вот-вот лишусь возможного свидетеля обвинения!
– Разве очередное убийство не привлечет внимания к расследованию? – недоумевающе пробормотала я, когда мы вернулись к машине.
– С чего ты взяла, что дойдет до крайних мер? – Гримм завел мотор.
– С анализа статистики: Итан Мур, Вик Престон…
– Требуется всего лишь отвести подозрения, – перебил меня Гримм. – И переключить внимание на другие цели.
Так было в случае со мной. Джеффри Спейд сразу дал понять: Эр Джей жив, – чтобы я оставила планы о мести. Вот только никто не догадывался, что новая подчиненная останется ярой противницей руководства и будет лишь изображать рвение, чтобы подобраться ближе. Последнее удавалось крайне плохо – за несколько месяцев я так и не обзавелась доказательствами вины сенатора. Оставалось молиться, что жена Итана сделала копии и что я найду их первая.
Мне редко везет, но сегодня я справилась без помощи Бога. Пока Гримм проверял кабинет и спальню, я перетрясла полотенца в корзине для грязного белья и занялась шкафчиком над раковиной. За дверцей в ряд стояли баночки с кремами и лосьонами, флаконы духов и тюбики с зубной пастой. На верхней полке лежали упаковки гигиенических прокладок. Помня об устойчивом убеждении, что мужчины брезгуют в них копаться, я заглянула в каждую… и еле сдержала восторженный возглас – в последней обнаружились свернутые листы бумаги! Стараясь не шуршать, я осторожно извлекла их из коробки.
Основную часть распечаток я уже видела: выдержки из статей о Хендерсоне, отчеты о вскрытиях и списки охотников, получивших лицензии в Медисин-Боу. Но несколько листов – с протоколом допроса Фрэнка Мастерсона – оказались мне незнакомы. Согласно показаниям патрульного, он дежурил в черте города Шайенн, в ста сорока милях от восточной границы Медисин-Боу, где остановил за превышение скорости взятый в аренду автомобиль. Документы были выписаны на имя Ченнинга Мура. Дату штрафа Итан обвел в кружок. Переворошив листы, я поняла, почему он за нее зацепился – патрульный зафиксировал нарушение на следующий день после ареста Хендерсона! Через сутки выяснилось, что автомобиль значился в угоне, и при повторном допросе Фрэнк Мастерсон не смог подтвердить, был ли за рулем сам Ченнинг Мур, но Итану хватило одной несостыковки, чтобы не согласиться с результатами официального расследования. Тела жертв долго пролежали в земле, и установить время гибели с точностью до суток не представлялось возможным. Мясник из Вайоминга дал признательные показания. Дело закрыли, но слова патрульного вкупе с разными способами свежевания тел ставили под сомнение причастность Хендерсона как минимум к двум убийствам.
– Зачем тратить время на эксгумацию Саммерса? – пробормотала я себе под нос, снова и снова просматривая распечатки. – Почему он не начал с повторного вскрытия тела отца?
– Потому что Ченнинг Мур был кремирован, – в ванную заглянул Гримм.
С невозмутимым выражением лица я протянула ему листы:
– Нашла в упаковке с прокладками.
Жаль было лишаться доказательств, но теперь я хотя бы знала, какие документы искать.
– Если ты в очередной раз что-то затеваешь, – Гримм взял распечатки и бегло их изучил, решая, что нужно заменить, а что оставить, – прошу: не надо. Молчи о своих догадках. Он потащит за собой всех.
– Боишься за меня? – с беззаботной улыбкой поинтересовалась я. – Или за себя?
– Это не шутки, – неожиданно вспылил Гримм. – Пойми наконец: у него везде свои люди! Ты даже в Викиликс не сунешься!
Спасибо, что предупредил. Сайт Ассанжа был моим запасным планом.
– Тебе везде мерещатся враги. Пойми наконец: Багдад давно остался в прошлом. – Оттеснив Гримма плечом, я вышла из ванной. – Пойду проверю подвал.
Напоминать о ночных кошмарах было низко, но я не знала, как еще прекратить опасный разговор. Я перестаралась – Гримм замолчал на несколько часов. После передачи документов Кайле до самого Нью-Йорка мы не перекинулись и парой слов. Уже в квартире я малодушно извинилась, и Гримм немного оттаял.
Вернувшись из Вашингтона, я начала поиск независимых репортеров, но понимала, что стараюсь зря – СМИ невозможно заинтересовать без доказательств. А для Викиликс и АНБ сенатор был незначительной персоной. К тому же свидетельство патрульного даже косвенно не указывало на причастность Джеффри Спейда. Зацепок оставалось все меньше: детектива подкупили, и он успокоил Бриттани Мур и даже организовал эксгумацию – вдова Саммерса дала на нее разрешение после визита Трэнди-боя. Женщину убедили, что Бюро ведет поиски маньяка, который копирует почерк убийств пятнадцатилетней давности. Вскрытие не выявило ничего нового, и дело снова закрыли. Еще никогда меня так сильно не удручало собственное бессилие. Заваривая кофе на завтрак, спускаясь за седаном в гараж, лавируя в потоке машин и наблюдая за передвижениями Сатира и Тейлор, и даже ночью, засыпая на груди Гримма, я мысленно искала решение. Но его не было.
К концу апреля Нью-Йорк привычно утонул в цветах и зелени. Сменив припарковавшегося у подъезда Прайсов Джареда, я потягивала кофе из бумажного стаканчика. Сатира вызвали в Вашингтон, и, если Тейлор и появится, мой сегодняшний досуг сведется к остановкам на светофорах по пути к Сохо или долгому блужданию от бутика к бутику на Пятой авеню. Но я не угадала – не дожидаясь водителя, Тейлор перешла улицу и направилась ко мне.
