– Мне жаль, что я втянул тебя во все это, – пробормотал Гримм, не открывая глаз.
– Перестань. – Я уселась к нему на колени и запустила пальцы в густую шевелюру. – Что это за приступ самобичевания?
Гримм не ответил. Я шутливо взъерошила его волосы:
– Кто ты? И куда дел моего самоуверенного мужа?
Гримм выдавил из себя ответную улыбку:
– С этими чертовыми выборами твой муж уже забыл, когда мы последний раз…
– Три недели назад. – Я провела пальцем по его щеке. – И не то чтобы я думала о разводе…
– Шантажистка, – простонал Гримм, изображая обреченность. И неожиданно рывком поднял меня и понес в спальню.
– Какой ты покладистый. – Я куснула его за мочку уха.
Он уложил меня на кровать прямо в одежде. От усталого взгляда не осталось и следа – улыбаясь, Гримм медленно снял с себя рубашку, намереваясь подразнить. Я демонстративно зевнула:
– Разбуди, когда решишь приступить.
И в ту же секунду оказалась прижатой к матрасу. Съязвить снова я уже не смогла – губы Гримма накрыли мои. С этими чертовыми выборами я тоже успела кое-что забыть. Например, как хорошо он целуется. И как меня заводит его привычка ласкать грудь через ткань.
– Я так соскучилась, – призналась я, обнимая его за плечи.
Гримм перестал возиться с пуговицами и, приподнявшись, рванул полы рубашки в разные стороны. Я успела сама расстегнуть юбку, и он стянул ее вместе с трусиками. Не отрывая взгляда от моих глаз, Гримм отогнул ткань бюстгальтера и пощекотал сосок языком. Я плотно сжала губы, чтобы не застонать. Не переставая следить за реакцией, Гримм чуть прикусил его зубами и снова лизнул. Тихо вскрикнув, я запрокинула голову назад.
– Так что, пока не разводимся? – Гримм занялся вторым соском.
Его рука скользнула по внутренней стороне бедра, поднимаясь выше.
– Господи, – простонала я, выгибаясь. – Да я сейчас тебе и шестерых детей могу пообещать… Только не останавливайся.
– Пообещай.
Даже через ткань я чувствовала, что он возбужден, и принялась торопливо расстегивать ремень. Дождавшись, когда я закончу, Гримм чуть приспустил брюки.
– Обещаешь? – Он навис надо мной, всем своим видом демонстрируя, что не намеревается продолжать.
Я притянула его к себе за шею:
– Если будешь провоцировать – пожале…
И осеклась, почувствовав его член в себе. Гримм двигался медленно и целовал меня каждый раз, когда я приоткрывала рот, выдыхая его имя. Последний раз было так хорошо во время медового месяца – трех дней, проведенных в Майами, которые Гримм с трудом выбил сначала у руководства в Бюро, а потом чуть ли не шантажом вытребовал у Кайлы. Закрыв глаза, я смаковала ощущения, как вдруг в сознание влилась знакомая мелодия «Queen». Проклятый мобильный! Гримм остановился.
– Не отвечай. – Я еще сильнее обхватила его ногами. – Лукас, пожалуйста!
Не вставая с меня, он достал из кармана сотовый:
– Купер.
Нет, я не дам ему отвлечься. Погладив плечи Гримма, я приподняла ягодицы. Шумно втянув воздух, он сдавленно пробормотал в трубку:
– Принято.
Подавшись вперед, я провела языком по щетинистой скуле и опять дернула бедрами, принимая его член в себя. Гримм еле сдержался, чтоб не зарычать. Я медленно отстранилась. Прикрыв трубку ладонью, он наклонился, куснул за подбородок и резко вошел в меня. Я охнула.
– Купер, ты все понял? – настороженно переспросил голос в трубке.
– Донован, я перезвоню! – Гримм отбросил сотовый и сжал мои бедра, вонзаясь еще глубже.
Теперь он двигался быстрее. Тихо вскрикивая от его выпадов, я ловила новый ритм. Всегда любила этот бешеный напор. Ради такого стоило провоцировать. Я прижималась к Гримму, царапала его спину, кусала в плечо. А он все не менял темпа, заставляя задыхаться. Не контролируя себя, я судорожно вцепилась в простыню, сминая ее в кулаках. Видя, как меня потряхивает, Гримм остановился.
– Зачем ты меня дразнишь? – взмолилась я.
Вместо ответа он уложил мою ногу себе на плечо. Я снова застонала, но уже от предвкушения. Довольно хмыкнув, Гримм продолжил. Не сдерживаясь, он яростно вонзался в меня, словно пытался доказать свое превосходство. Только мне уже давно не были нужны эти доказательства. Я знала: он лучший и всегда таким был. Последнюю мысль я опрометчиво сообщила вслух. Гримм отпустил мою щиколотку. Я обхватила его торс обеими ногами и повела бедрами, задавая новый ритм. Подхватив под спину, Гримм притянул меня к себе. Я с жаром его поцеловала. Он ответил, не переставая двигаться во мне. Чувствуя приближение оргазма, я вцепилась в плечи Гримма и со стоном выгнулась назад. Горячие губы коснулись моей шеи. А еще через секунду он тоже кончил, сжав меня в кольце рук. Часто дыша, я уткнулась лбом ему в грудь:
– Убедил, пока не разводимся.
Гримм тут же ущипнул меня за ягодицу. Достойно ответить я не успела – мобильный напомнил о себе назойливой трелью «We are the champions». Я обессиленно откинулась на подушки, а Гримм потянулся за сотовым:
– Купер.
– Если ты уже закончил с супружеским долгом, оторви свою задницу от кровати и приезжай в штаб, – раздраженно напомнил Эр Джей.
Гримм нажал отбой и звонко поцеловал меня в губы:
– Прости.
И нехотя поднялся. Я наблюдала, как он надевает сползшие брюки, и с тоской думала, что все эти ночные вызовы прекратятся не скоро. Даже проиграв выборы, сенатор будет искать того, кто организовал утечку. А нам остается надеяться на звонок из АНБ. Траммер обязательно доведет начатое до конца.
Гримм достал из шкафа новую рубашку и обернулся:
– Веди себя хорошо.
Он снова выглядел усталым, но с губ не сходила довольная улыбка.
– Мы будем паиньками. – Я провела рукой по еще плоскому животу.
Гримм удивленно посмотрел на меня, словно желая удостовериться, правильно ли он услышал.
– Шестерых все-таки не обещаю, – хитро прищурилась я. – Но как минимум один точно будет.
Он перестал застегивать пуговицы и порывисто наклонился ко мне. Отвечая на его поцелуй, я наконец почувствовала уверенность. Я смогу убедить Гримма подать в отставку. Бюро его вымотало, я это видела. А если он будет утверждать, что не представляет жизни без командной работы, я знаю, что предложить в качестве альтернативы. Я не сказала об этом Селине, но в Квантико искали двух инструкторов.
Гримм оторвался от моих губ. Взбудораженный, взъерошенный и счастливый. Когда он ушел, я подумала, что, даже готовясь специально, не смогла бы подобрать лучшего времени для новости. Теперь утечка – последнее, что будет его волновать. Да и меня тоже. Есть более приятные мысли на оставшиеся семь с половиной месяцев.
