С того момента как я прибыла сюда, я все вре-мя незаметно наблюдала за Кэлом и Бри. И все время меня преследовала мысль о том, что они были вместе в одной постели. Но сегодня он вы глядел как всегда. Немного холодный и отстраненный, Кэл не оказывал Бри никаких особых знаков внимания. Они не смотрелись парой, как Дженна и Мэтт. Бри казалась очень напряженной, и, что еще хуже, она всячески демонстрировала свою дружбу с Рейвин и Бет.
За ручьем местность снова повышалась, вдали виднелся ряд густых деревьев. Деревья были старые, с прогнившей корой, извилистыми корнями и спутанными ветвями. Под деревьями тьма была почти непроницаемой, но я ясно все видела и смело шла между густыми кустами.
Войдя в лес, мы оказались на старом кладбище.
Я видела, как Робби смущенно заморгал. Рейвин и Бет обменялись смущенными улыбками, а Дженна схватила за руку Мэтта. Итан фыркнул, но придвинулся ближе к Шарон, которая тоже казалась испуганной. Я знала: Бри смущена тем, что я могу расшифровать каждый нюанс ее поведения.
– Это заброшенное кладбище, – объяснил Кэл, небрежно кладя руку на каменное надгробие, выполненное в виде креста. – Кладбище – самое подходящее место, чтобы отмечать праздник Самхейн. Сегодня мы отдаем долг памяти тем, кто ушел до нас, понимая, что и мы однажды обратимся в прах, чтобы потом возродиться вновь.
Кэл повернулся и двинулся вдоль могильных памятников, похожих на громадные саркофаги. И вот он остановился у каменной плиты, покрытой мхом и многочисленными знаками, оставленными сотнями лет пребывания под дождем, снегом и ветром. Она лежала поверх большого гранитного саркофага. Стертую от времени надпись на плите было трудно прочитать даже под ярким лунным светом.
– Вот это и есть наш сегодняшний алтарь, – сказал Кэл, развязывая свой мешок. Он вынул из него покрывало и передал Шарон. – Будь добра, расстели его.
Шарон взяла покрывало и аккуратно расстелила на саркофаге. Кэл подал Итану два бронзовых подсвечника, и тот поставил их на алтарь.
– Дженна, Робби, можете разложить фрукты и все остальное, что мы принесли, – сказал Кэл.
Они собрали все наши приношения, и Дженна разложила их так, что у нее получилось что-то вроде рога изобилия. Там были яблоки, баклажаны, тыквы и орехи, которые принесла Бри.
Я собрала цветы, которые принесли Дженна, Шарон и я, красиво разложила их по обе стороны алтаря. Бет собрала опавшие листья и украсила ими еду. Рейвин собрала все принесенные свечи, в том числе и мою черную длинную свечу в виде колонны, и укрепила их на саркофаге растопленным воском. Мэтт зажег все свечи, одну за другой. Ветра почти не было, и они ровно горели. При зажженных свечах это место показалось мне еще более мрачным. Мне захотелось спрятаться в темноте, чтобы свет от свечей не падал на мое лицо.
– А теперь давайте все соберемся в середине круга, – распорядился Кэл. – Дженна, Рейвин, пожалуйста, нарисуйте круг и очистите его.
Я ревниво подумала, почему это он выбрал именно их. Кэл терпеливо наблюдал за ними, готовый помочь, если потребуется. Но Дженна и Рейвин работали старательно и аккуратно, и вскоре круг был готов, очищенный водой, воздухом, огнем и землей.
И теперь, снова оказавшись в круге, я ощутила волнение и возбуждение. Единственное, что смущало меня, – задумчивость Бри и надменный вид Рейвин. Я попыталась не обращать на них внимания и сосредоточиться только на обряде посвящения, на том, что было за пределами моих пяти чувств.
– Ну вот, наш круг готов, – сказала Дженна с благоговейным трепетом в голосе.
Мы все стали у его границы. Я оказалась между Мэттом и Робби – эти парни не могли ни огорчить, ни расстроить меня.
Кэл взял маленькую бутылочку и откупорил ее. Двигаясь по кругу в направлении часовой стрелки, он опускал палец в бутылку и каждому из нас рисовал на лбу пятиконечную звезду в круге.
– А что это такое? – спросила я, единственная из всех.
Кэл чуть улыбнулся.
– Соленая вода.
И нарисовал на моем лбу этот знак влажным и мягким пальцем. Таким теплым, будто от него исходили какие-то особые токи.
Закончив, он занял свое место в кругу.
– Сегодня мы образуем новую группу ведьм. Мы собрались, чтобы воздать хвалу Богу и Богине, природе и поклониться магической силе, которая существует как в нас, так и вне нас.
В наступившей тишине я услышала свой голос:
– Будь благословенна.
И все повторили это вслед за мной. Кэл улыбнулся.
– Кто не хочет вступать в новую группу ведьм, пусть выйдет из крута, – объявил Кэл.
Никто не шелохнулся.
– Тогда – добро пожаловать, – сказал он. – Будем веселы и благословенны. Мы вместе – отныне и вовек. Мы обрели сегодня новую гавань, здесь, в ковене
[1]
Сиррэс.
Сиррэс, подумала я, какое красивое имя.
– Вы теперь введены в сан неофитов – учеников клана ведьм, – объяснил Кэл. – Я научу нас всему, что знаю сам, а потом мы все вместе найдем учителя, который поведет нас дальше в этом долгом странствии.
Я только один раз слышала слово «неофит», и то в применении к священникам и монашкам.
Я стояла на мягкой земле. Высоко в небе светила огромная белая луна. Сюда не доносились никакие звуки города. Здесь, в нашем круге, стояла мертвая тишина, нарушаемая только ночными криками животных, хлопаньем крыльев летучих мышей и сов, случайными всплесками ручья.
И я ощущала внутри глубокое спокойствие. Будто я легла в постель, и все мои страхи и сомнения улетучились. Но мои чувства обострились, я ощущала себя, как никогда, живой. Свечи, дыхание стоящих рядом людей, аромат цветов и фруктов, – все это вместе соединилось, чтобы воссоздать чудесную глубокую связь с Природой и Благодатью, которая существовала повсюду и в каждом из нас.
Кэл зажег ароматические палочки, и скоро мы были окружены чарующими запахами корицы и мускатного ореха. Мы взялись за руки. В отличие от первых двух раз, когда я участвовала в круге, сегодня во мне не было ни страха, ни сомнений. Пусть будет что будет. Мой разум готов был принять все.
Руки Мэтта и Робби были больше моих: у Мэтта – мягкие и тонкие, а у Робби – крупнее, чем у Кэла. Мой взгляд скользнул по лицу Робби. Оно было совсем чистым и гладким. Это сделала я, и меня охватила гордость за то, что я обладаю такой силой.
Кэл начал декламировать, и мы двинулись по кругу в направлении часовой стрелки.
Сегодня мы прощаемся с Божеством,
Которое укроется под землей
До самого возрождения под весенним солнцем,
Но сейчас его жизнь замрет.
Мы танцуем под сиянием Кровавой Луны
