«Высшие заинтересовались вами и вашими деяниями».
Тело предводителя кочевников медленно таяло на серых камнях, а я уже двинулся к следующему. Колья падают на землю, краем глаза вижу, как минотавры ещё сильнее вжались в стену. Шаг – и я стою напротив самого молодого из воинов степи.
– Теперь ты их вождь, и с тебя спрос, ещё одно неповиновение – ваши души будут вечно гореть без права на перерождение. – В голосе всё больше и больше шипения, и кажется, он накрывает всю площадь.
Глаза мальчишки округляются, рука роняет подаренный кинжал, он хочет и не может отшатнуться.
Крис вновь наносит короткий удар в район сердца – не убить, лишь пустить юшку. И тут же к набухающей кровью одежде подношу свой перстень власти, практически опустошая манобар. На миг воин вспыхивает призрачным огнём, одежда становится прозрачной, а на груди, прямо напротив сердца, проступает клеймо моего герба. Раскрытый в беззвучном крике рот – и шаман падает на колени.
– Нарекаю тебя Табором. Встань!
С трудом приходя в себя и пошатываясь от боли, кочевник поднимается, пытаясь сфокусировать на чём-то блуждающий мутный взгляд, а передо мной всплывает табличка с характеристиками юнита. Оказывается, печать действует и так. Зло отмахиваюсь от системки – успею, и так потерял время и бойцов, а за этот день мне предстоит ещё очень много сделать, как минимум отбить замок.
Нет, можно, конечно, побродить по округе, попробовать отыскать ещё квесты. Но, как показал опыт предыдущих дней, награда за них неоднозначна, а вот воинов я теряю, поэтому надо рисковать и брать замок сейчас, а то потом от моей армии вообще может ничего не остаться.
Пока размышлял, успел раздать с десяток приказов и теперь наблюдал, как все вокруг суетятся. Мой план, составленный при взбивании пыли дорог, начал претворяться в жизнь.
Появившийся с кучей помощников бургомистр пригнал телеги с моим заказом, который тут же был распределён между минотаврами и оставшимися кочевниками, и они под предводительством Арниса отправились в лес. Лукан с Даконом остались в городе и должны были выбрать подходящие места, чтобы следить за дорогой к замку. Себе и Искре я оставил самое сложное – проникновение в цитадель чернокнижника, всё как в книжках: два отважных героя тайно проникают в замок злодея и спасают… да в принципе не важно, кого спасают. Но после нанесения метки еретика начался двенадцатичасовой откат, и мне требовалось восстановить хотя бы двадцать единиц маны – совсем без магии в логово противника соваться безумие.
Только вот картина на площади была далека от геройской: на брусчатке мостовой, залитой кровью, егери деловито фиксировали одного из пленённых кентавров. Мрачно смотрю на распятое тело, вращая в руках так и не убранный крис, мне не нравилось то, что я вновь собирался делать, но и совершить это требовалось. Шаг, мозг отключается, а рука сама выводит фигуру «Малого потока маны» на груди кентавра, удар – и вновь прохладная волна омывает меня, наполняя тело лёгкостью и силой, а манобар пополняется на двадцать три единицы.
Рядом, старательно отводя в сторону глаза, стоит бургомистр и протягивает мне выкованный за ночь клинок. Меч получился далеко не таким, как я просил, но всё же лучше и привычнее, чем посох лича, да и для выполнения моей задачи гораздо удобнее. Прямой однолезвийный клинок и корзинчатая гарда, плохое подобие баскетсворда, но что ещё можно было ожидать от почти деревенского кузнеца. Ножны уже привычно трансформируются под новый меч, и я, кивнув Искре, скрываюсь в гостевом домике, чтобы выложить трофеи.
Глава 12
«На стенах стояла охрана, на башнях засели стрелки»
Я лежу на медленно нагревающихся под утренним солнцем камнях, спрятавшись за чёрным валуном, и рассматриваю тёмную глыбу замка: серые мрачные стены, взмывающие вверх башни центрального замка, а шею щекочет ментоловое дыхание прижавшейся ко мне суккубы. Чёртова демоница, и ведь понимаю, что всего лишь набор кода, а всё равно отвлекает, и мысли утекают куда-то в сторону, совсем не туда, куда следует.
Хотя надо признать, разведчик из меня аховый, вроде и большинство строений на виду, и позицию я выбрал подходящую, только толку-то: всё равно не понимаю, что для чего предназначено. А раз так, то хватит разлёживаться, вперёд – глядишь, кривая и вывезет, раньше же вывозила.
Огромная фигура минотавра неожиданно обрушивает свой лабрис на стоящего рядом кентавра и тут же на развороте пытается достать серую статую горгульи. С тревожным клёкотом страж взлетает ввысь, чтобы оттуда обрушиться на предателя. На помощь уже мчатся кентавры и выходящие из лабиринта казармы минотавры, и никто не обращает внимания на две фигуры, проскользнувшие в створ ворот и стремительными тенями мчащиеся к замку.
Одобрительно поднимаю большой палец, суккуба в довольной улыбке обнажает клыки и, сняв с пояса жуаньбянь, исчезает среди построек, в которых чернокнижник селит нанятых юнитов. У неё своя цель, мне же предстоит попробовать взять под контроль замок.
Центральная башня, можно было бы назвать её донжоном, если бы не изящество тонких форм, отличающих её от средневековых земных коллег. Камни стен выступают из кладки неровными углами – это облегчает поставленную задачу. Поднимаю глаза. Не нравится мне часовой, который ходит по стене: стоит ему увидеть меня, человеком-пауком карабкающегося вверх по стене, и я превращусь в подушечку для булавок, нашпигованную джеридами кентавров.
С рук срывается каст, и иллюзорный двойник мчится по двору в противоположную от меня и суккубы сторону к какому-то строящемуся объекту. Часовой замирает, вглядываясь в мою иллюзию, изумлённо трясёт головой, пытаясь понять, почему никто не обращает внимания на бегущего по двору чужака. Но я уже этого не вижу, подпрыгнув, хватаюсь руками за ближайший выступ, подтягиваюсь, ставлю ноги и начинаю подъём. Мне некогда оглядываться назад, бывали скалодромы и посложнее, но как же давно я не чувствовал своего тела, держащегося на стене благодаря лишь силе рук и ног. Я почти успеваю добраться до окна третьего этажа, не забранного решёткой, как вдруг снизу раздаются тревожные крики. Спиной чувствуя угрозу, втискиваю тело в проём и падаю на пол.
Система радует повысившимися на единичку силой и ловкостью. Но мне не до того: от стен башни отражается многоголосый вой, я слышу дробный цокот копыт по камням коридоров и, уже понимая, что весь план летит к чертям, оглядываю помещение, в которое попал. Достаточно большая комната, полукруглые стены, единственное окно, через которое я сюда забрался, напротив него – дверь, сейчас запертая, рядом с ней шкаф с книгами, вряд ли их часто читают, слишком уж пыльные корешки, с другой стороны – тоже шкаф, но уже с какими-то колбочками и ретортами. Рядом со мной массивный письменный стол и стул, на полу – выложенная мозаикой то ли карта, то ли схема. Судя по всему, это кабинет, может, самого чернокнижника, может, его генерала, а может, ещё от старого владельца остался.
От разглядывания помещения меня отвлекает сунувшаяся в окно морда горгульи, и я со злостью запускаю в неё каменной чернильницей со стола, а следом увесистым пресс-папье. Обиженно проклекотав обо мне что-то явно нелестное, горгулья отлетает от окна и зависает в воздухе напротив. С этой стороны опасаться нечего, ни горгулья, ни грифон в окно не пролезут, да и для минотавра с кентавром оно узковато, не влезут, даже если «птички» умудрятся поднять их на такую высоту. Поэтому мне остаётся лишь поиграть в царя Леонида, раз триста спартанцев с собой не прихватил, и перекрывать единственную дверь от армии чернокнижника. А в эту дверь уже стучат, и, судя по ударам, это лабрисы минотавров.
