– Послушай, у нас какое-то время будет довольно напряженная обстановка. Мама и папа должны будут рассказать мне о моем прошлом и как меня удочерили. Я не остановлюсь, пока не узнаю. Но это не значит, что я не люблю тебя или их. Мы справимся как-нибудь, – сказала я.
Выражение неуверенности промелькнуло на симпатичном личике Мэри-Кей.
– Ладно, – сказала она, принимая на веру мои слова.
– Я рада за тетю Эйлин и Полу, – сказала я, меняя тему разговора.
– Я тоже. Мне не хотелось, чтобы тетя Эйлин и дальше была всё одна да одна, – сказала Мэри-Кей. – Как ты думаешь, у них будут дети?
Я засмеялась:
– Не всё сразу. Им надо пожить вместе какое-то время.
– Да, верно. Ну, ладно. Я устала. – Мэри-Кей сняла наушники и уронила их на пол.
– Постой, давай вот что сделаем. – Я протянула руку и мягкими прикосновениями начертила у нее на лбу руну успокоения, так, как показала мне Селена.
Я ощутила, как уходит из моих пальцев тепло, но когда я отступила и взглянула на Мэри-Кей, то увидела, что она смотрит на меня с выражением подавленности на лице.
– Пожалуйста, не делай этого со мной, – прошептала она. – Я не хочу в этом участвовать.
Задетая за живое, я растерянно поморгала, потом кивнула.
– Ладно, как хочешь, – пробормотала я, повернулась и бегом бросилась в свою комнату.
Меня охватило смятение. То, что приносило мне радость, только расстраивало мою сестру. Это был явный знак различия между нами, доказательство того, что расстояние между нами увеличивается, что ее толкает в одну сторону, а меня в другую.
В эту ночь я спала крепко, без снов, и проснулась в радужном настроении. Я сложила руки вместе так, будто все еще видела начертанную на них руну. Новый рассвет. Пробуждение.
– Морган! – окликнула меня из коридора Мэри-Кей. – Вставай. Пора в школу.
Я уже совала ноги в тапки. Наверняка опаздываю, как всегда. Я быстро приняла душ, накинула какую-то одежду и с грохотом сбежала вниз по лестнице. Мои мокрые волосы обвились вокруг шеи и чуть не задушили меня. На кухне я схватила булку и собиралась уже выскочить за дверь. Спокойно пившая апельсиновый сок Мэри-Кей подняла голову.
– Не спеши, – сказала она. – На этот раз я подняла тебя пораньше. А то в прошлом месяце я уже два раза опаздывала.
Открыв рот, я посмотрела на часы. До начала уроков оставалось почти сорок пять минут! Я рухнула на стул и невразумительно махнула рукой в сторону холодильника.
Сжалившись надо мной, сестра запустила в него руку и достала мне банку диетической кока-колы. Я залпом проглотила ее и потопала обратно наверх – расчесывать волосы.
Почему-то мы все равно опоздали. У школы я с натренированной лихостью припарковалась во втором ряду. И тут же заметила Бэккера, который направлялся к нам, чтобы встретить Мэри-Кей. Настроение у меня испортилось.
– Смотри, вон он. Подкарауливает из засады, как паук.
Мэри-Кей ущипнула меня за ногу.
– Прекрати, – сказала она. – Я думала, он тебе нравится.
– Он ничего, – сказала я.
«Мне нужно поостыть», – подумала я. Ведь сама я жутко разозлилась бы, если бы кто-то попытался навязать мне непрошеную опеку, но все-таки не удержалась и спросила:
– А он знает, что тебе всего четырнадцать?
Мэри-Кей закатила глаза.
– Нет, он думает, что я в предпоследнем классе, – саркастическим тоном сказала она. – Смотри, не выдай меня. – Она вылезла из машины.
Они с Бэккером поцеловались, а я захлопнула дверцу со своей стороны и, закинув на плечо рюкзак, направилась к восточному входу.
– Эй, Морган, подожди! – окликнул меня кто-то.
Я оглянулась и увидела Дженис Юто, которая быстро шла ко мне. Ее волосы подпрыгивали в такт шагам. Ух, я ведь совершенно забыла позвонить ей накануне вечером.
– Извини, что не перезвонила тебе, – сказала я, когда она поравнялась со мной.
Она махнула рукой.
– Ничего страшного. Я хотела просто поболтать, – сказала она слегка запыхавшимся голосом. – Я совсем не вижу тебя последнее время, только в классе.
– Знаю, – виновато согласилась я. – Просто столько всего произошло. – Это настолько неуклюже передавало истинное положение вещей, что я чуть не рассмеялась. – Моя тетя Эйлин съезжается со своей приятельницей, – сказала я, вспомнив единственное светлое пятно.
– Здорово! Передай ей, что я рада за нее, – сказала Дженис.
– Передам, – сказала я. – Что ты получила за сочинение?
– Да вот умудрилась написать на «отлично», – ответила она.
Мы подходили к главному зданию.
– Круто! А я на «хорошо». Ненавижу писать сочинения. Слишком много слов, – пожаловалась я.
Дженис засмеялась. Потом мы увидели Тамару и Бена Реджио, входивших в здание через центральную дверь как раз в тот момент, когда зазвенел звонок.
– Мне надо заловить Бена, – сказала Дженис, ускоряя шаг. – У него моя тетрадь по-латыни.
– Увидимся в классе. – Я вошла через восточную дверь, где наш ковен в последнее время собирался по утрам, но на бетонных скамьях никого не было.
Наверное, Кэл уже внутри. Мое разочарование от того, что мы не увиделись, было почти таким же сильным, как и облегчение, которое я испытала, уразумев, что не встречу Бри.
К обеду заморосил мелкий дождь, исчерчивая окна медленно растекавшимися ручейками. Стоя в очереди в кафетерии, я наслаждалась его теплой, парной атмосферой. Когда я набрала поднос и огляделась, почти весь наш ковен уже сидел за столом, стоявшим ближе всего к окнам. С облегчением я увидела, что Рейвин и Бри там не было. Не было и Бет Нилсон.
Я подошла и села рядом с Кэлом. Он улыбнулся, и словно солнце выглянуло из-за туч.
– Привет, – сказал он, расчищая для меня место на столе. – Ты сегодня поздно приехала, да?
Я кивнула, открывая содовую.
– Прямо со звонком.
– Можно кусочек? – спросил он и, не дожидаясь ответа, взял у меня с тарелки ломтик жареной картошки.
От его непринужденности меня обдало жаром.
– Мама сказала мне, ты заезжала вчера, – произнес он. – Жаль, что меня не было. – Он сжал под столом мою коленку. – Ты в порядке? – тихо спросил он.
– Да, твоя мама была очень добра. Она показала мне кое-что из магии рун, – ответила я, понизив голос.
– Круто! – сказала Дженна, наклоняясь через стол. – Что, например?
– Несколько рун, – сказала я. – Например, руны на счастье, мир и покой.
