– Впитывайте энергию в себя! – крикнул Кэл, и я машинально прижала сжатый кулак к груди.
Я вдохнула тепло и белый свет и ощутила, как все мои заботы тают вдали. Я качнулась на ногах и еще раз попробовала дотронуться до звезд. Потянувшись вверх, я почувствовала, что слегка зацепила крошечный колючий огонек, горячо и остро чиркнувший по моим пальцам. Это было похоже на звезду, и я опустила руку вниз.
Держа огонек в руке, я посмотрела на других – видят они или нет. Тут ко мне подошел Кэл, потому что я всегда поглощала слишком много энергии и мне потом приходилось заземляться. Но на этот раз я чувствовала себя отлично – голова кружилась, но не очень сильно, я была полна счастья и изумления.
– Ух ты! – прошептал Итан, уставившись на меня.
– Что там такое? – спросила Шарон.
– Это Морган! – ошеломленно произнесла Дженна.
Ее дыхание казалось затрудненным, она дышала быстро и неглубоко. Я повернулась к ней. Я чувствовала, будто могу сделать что угодно.
Протянув руку, я прижала огонек к ее груди. Она сдавленно, тихо ахнула, а я провела поперечную черту у нее под ключицами. Закрыв глаза, я приложила ладонь к ее груди и почувствовала, как звездный огонек растворился в ней. Она опять ахнула и покачнулась, Кэл протянул руку, но не прикоснулся ко мне. Пальцами я почувствовала, как увеличились в объеме легкие Дженны, когда она вдохнула воздух. Я чувствовала, как открываются микроскопические альвеолы, впуская кислород, как мелкие капилляры поглощают его, я чувствовала, как всё – от мельчайших сосудов до мышц ее бронхов, – расправляется, следуя принципу домино, освобождаясь, расслабляясь, поглощая кислород.
Дженна прерывисто дышала.
Мои глаза открылись, и я улыбнулась.
– Я могу дышать, – медленно проговорила Дженна, прикасаясь к груди. – Меня уже начинало поджимать. Я знала, что после круга мне понадобится ингалятор, но не хотела пользоваться им на виду у всех. – Дженна поискала глазами Мэтта, и он подошел и обнял ее за плечи. – Она расправила мои легкие и пустила в них воздух тем огоньком, – потрясенно сказала Дженна.
– Ладно, всё, – сказал Кэл, мягко взяв меня за руки. – Больше ничего не трогай. Как в день Самхейна, тебе надо бы лечь и заземлиться.
Я стряхнула с себя его руки.
– Я не хочу заземляться, – раздельно сказала я. – Хочу оставить это себе. – Я сжала и разжала пальцы, мне хотелось прикоснуться к чему-нибудь еще и посмотреть, что получится.
Кэл посмотрел на меня: что-то промелькнуло у него в глазах.
– Я просто хочу сохранить это чувство, – объяснила я.
– Оно не может остаться навсегда, – сказал он. – Энергия не может задерживаться просто так, она должна куда-то уйти. Тебе не стоит ни к чему прикасаться.
Я засмеялась:
– Правда?
– Да, – подтвердил он.
Потом Кэл провел меня на открытое место на натертом деревянном полу, и я легла, ощутив спиной силу земли, почувствовала, как энергия перестала кружиться у меня внутри, утекая в древнее лоно земли. Через несколько минут я почувствовала себя лучше, головокружение уменьшилось, и… опьянение тоже. Если только я правильно представила себе, на что похоже чувство опьянения. Практики для этого у меня было маловато.
– Почему она может это делать? – спросил Мэтт.
Его рука все еще охраняла Дженну. Дженна пробовала дышать глубже.
– Как легко дышится! – изумилась она. – Я чувствую себя такой… такой незажатой.
Кэл усмехнулся:
– Меня это иногда тоже ошеломляет. Морган делает такие вещи, которые были бы удивительны даже в практике верховной жрицы, имеющей за плечами многие годы обучения и практического опыта. Она просто обладает большой силой, вот и все.
– Ты назвал ее кровной ведьмой, – вспомнил Итан. – Она потомственная ведьма, из той же породы, что и ты. Но как это получается?
– Я не хочу говорить об этом, – сказала я, садясь. – Простите меня, если я опять сделала что-то, чего не должна была делать. Я просто хотела исправить дыхание Дженны. Я не хочу говорить о том, что я кровная ведьма. Хорошо?
Шесть пар глаз смотрели на меня. Члены моего ковена кивали или говорили, что согласны. И только по лицу Кэла я видела, что нам определенно предстоит поговорить об этом позже.
– Я проголодался, – пожаловался Итан. – Есть что-нибудь пожевать?
– Конечно, – сказал Мэтт, направляясь на кухню.
– Жаль, что нам нельзя поплавать, как в прошлый раз, – заметила с сожалением Дженна.
– Почему же нельзя? – спросил Кэл, посмотрев на меня с лукавой усмешкой. – Ведь мой дом не так уж далеко отсюда.
Я поежилась и закрыла грудь скрещенными руками.
– Ну уж нет, – возразила, к моему облегчению, Шарон. – Даже если вода подогревается, воздух все равно слишком холодный. Я не хочу замерзнуть.
– Что ж, ладно, – сказал Кэл. Вошел Мэтт с большой миской попкорна и зачерпнул себе большую горсть. – Тогда как-нибудь в другой раз.
Когда никто не мог меня видеть, я состроила ему гримасу, и он беззвучно засмеялся.
Я прислонилась к нему с ощущением тепла и счастья. Круг получился изумительный, воодушевляющий. Даже без Бри.
Улыбка исчезла с моего лица, когда я попыталась представить себе, где Бри и Рейвин проводят этот вечер и с кем.
14. Урок
7 мая 1982 года
Мы уезжаем из этого бездушного города. Я работала кассиршей в закусочной, а Ангус разгружал огромные туши американских коров и вешал их на крюки. Я чувствую, что моя душа умирает. Ангус чувствует тоже самое. Мы экономим на всем, чтобы скопить денег и уехать куда-нибудь в другое место.
Из дома почти никаких вестей. Из Белвикета не осталось никого, кто мог бы рассказать нам, что произошло, а отрывочных сведений, которые до нас доходят, недостаточно для того, чтобы составить общую картину. Я даже не знаю, зачем я вообще пишу в этой тетради, вот разве только как в дневнике. Эта тетрадь больше не «Книга теней». Она перестала быть ею с моего дня рождения, когда мой мир был уничтожен. С тех пор как мы здесь, я ни разу не занималась магией, и Ангус тоже. И никогда больше не буду. Она не принесла ничего, кроме беды.
Мне только двадцать лет, но я уже чувствую себя готовой к объятиям смерти.
М. Р.
На следующее утро, в церкви, меня вдруг осенила идея. Я посмотрела на темные исповедальни. Когда служба закончилась, я сказала родителям, что хочу исповедаться. Это их несколько удивило. Но что они могли сказать?
– Я не буду сегодня обедать с вами, – добавила я. – Я попозже приду прямо домой.
