Дело в том, что у измерений томографа, как и любого прибора, есть погрешность. Если оценить активность одновременно в большом количестве участков мозга, где-то по случайным причинам обнаружится шум, похожий на сигнал. При статистическом анализе это необходимо учитывать, чтобы не получить ложноположительного результата. Своим провокационным исследованием Беннет намеренно привлек внимание коллег к этой проблеме, которая иногда отражалась на качестве научных работ.
Увы, похожие проблемы нередко остаются незамеченными и в других областях науки. Например, при изучении факторов, влияющих на работу генов – функциональных участков ДНК. Когда ген активен, с него считывается РНК, использующаяся клеткой для синтеза белков или участвующая в иных биологических процессах. Существуют методы, позволяющие измерить относительное количество РНК, считанной с разных генов в образце, или белков, кодируемых этими генами. Но генов очень много. Например, у человека их больше двадцати тысяч. А ведь есть еще вариации количества РНК и белков, производимых клетками, и ошибки измерений. В итоге, даже если изучаемое воздействие никак не влияет на работу генов, мы неизбежно будем обнаруживать разницу в активности некоторых из них. Большинство ученых знают об этих проблемах и делают соответствующие статистические поправки, однако встречаются и исключения.
Так, в 2008 году Мануэла Малатеста и ее коллеги заявили, что употребление в пищу генетически модифицированной сои влияет на активность генов в печени у мышей и в результате изменяет там содержание некоторых белков
[583]. Проблема в том, что авторы отслеживали тысячи белков, но не учли этого в статистическом анализе. Если сделать соответствующие поправки, то наблюдавшиеся различия оказываются неотличимыми от случайных флуктуаций
[584]. Этот и другие похожие случаи я разбирал в своей книге “Сумма биотехнологии. Руководство по борьбе с мифами о генетической модификации растений, животных и людей”
[585]. Такого же рода недостатки встречались в некоторых исследованиях, посвященных влиянию на работу генов, например, медитации, беспроводного излучения, различных пищевых добавок и препаратов, в том числе гомеопатических.
В 2005 году в журнале PLoS Medicine вышла эпохальная статья профессора Джона Иоаннидиса “Почему большинство опубликованных научных результатов ошибочны”, которую я бы рекомендовал прочитать всем, кто интересуется и занимается наукой. В 2016 году Иоаннидис подверг критике и многочисленные обобщения научных результатов
[586]. По данным журнала Nature, большинство ученых утверждают, что не смогли воспроизвести некоторые результаты коллег
[587]. Предпочтительное обнародование лишь положительных результатов, необходимость писать больше статей, маленькие выборки и ошибки статистического анализа – вот проблемы науки, о которых говорят все больше и больше. Не всем научным статьям можно доверять.
Я осознал масштабы кризиса в науке, когда заинтересовался работами по так называемой cкрытой гомеопатии. Российская компания “Материа Медика” запатентовала
[588] и зарегистрировала множество гомеопатических средств, например “Анаферон” (от вирусных инфекций), “Артроферон” (от болезней суставов), “Афалу” (от воспалений), “Импазу” (от импотенции).
“Анаферон” назначают взрослым и детям не только при гриппе, но даже при таких смертельно опасных заболеваниях, как клещевой энцефалит, приводящий к неврологическим осложнениям. Предупредите знакомых и друзей, что не стоит защищаться от энцефалита пустышками. Если вы планируете находиться в районах, где есть риск заражения, то для профилактики лучше сделать плановую прививку.
В какой-то момент “Материа Медика” решила скрывать гомеопатическую природу своей продукции. На упаковках “Анаферона” пишут, что активных веществ там 0,003 грамма, а ниже сноска – “наносятся на лактозы моногидрат в виде водно-спиртовой смеси с содержанием не более 10–16 нг/г активной формы действующего вещества”. Получается, активное вещество разведено более чем в 1025 раз, то есть препарат содержит лишь вспомогательные вещества, но больной об этом не догадывается.
Гомеопатическая природа “лекарственных” средств компании “Материа Медика” тщательно скрывается сотрудниками и при публикации статей в международных рецензируемых научных журналах. Рассмотрим в качестве примера одну их статью об “Анафероне”, опубликованную в PLoS One
[589]. В ответ на вирусные инфекции человеческий организм вырабатывает особые белки – интерфероны, в том числе интерферон гамма. “Действующее вещество” этого препарата – антитела к интерферону гамма, то есть молекулы, связывающие этот белок, но, как мы выяснили, гомеопатически разведенные. Авторы называют это “релиз-активными формами” антител. И бессмысленный термин создает иллюзию научности подхода.
В статье утверждается, что добавление “релиз-активных форм” антител к обычным, взятым в измеримой концентрации, якобы улучшает способность последних связываться с интерфероном. Эффект показан с помощью иммуноферментного анализа – метода, при котором химические реакции происходят на специальном микропланшете с большим числом лунок. В одни лунки к интерферону добавляют антитела вместе с “релиз-активными формами”, а в другие – антитела с контрольным раствором.
Проблема в том, что в одних лунках реакция может идти быстрее, чем в других. Например, из-за разницы температуры. Этот факт известен специалистам по иммуноферментному анализу как минимум с 1979 года
[590]. И существует два надежных способа избежать ошибки: добавлять экспериментальные и контрольные образцы в случайно выбранные лунки (пространственная рандомизация) или наносить их чередующимися рядами, чтобы усреднить неравномерности измерений.
