Книга Эпоха Владимира Путина. К вопросу об исторической миссии второго президента России, страница 28. Автор книги Владимир Кузнечевский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Эпоха Владимира Путина. К вопросу об исторической миссии второго президента России»

Cтраница 28

Интересы вождя и его заместителя по Секретариату ЦК стали все больше расходиться по разные стороны выстраиваемой Сталиным идеологической баррикады. Вождь, авторитет которого в этот промежуток времени становился абсолютным, все больше склонялся к тому, что в строительстве социалистического общества в СССР на первое место следует выдвигать не русский национальный фактор, а советский.

В этот исторический для нашей страны момент произошло еще одно событие, которое тоже оказало на Сталина определенное воздействие и, похоже, укрепило его в том, что с «ленинградцами» нужно повести борьбу на отторжение, и о котором невозможно не упомянуть.

В высшем руководстве страны существовала группа людей, которая придерживалась иных взглядов на прогнозное развитие СССР. Эта группа опиралась на сталинский тезис о том, что СССР, существуя во враждебном окружении империалистических государств, должен первостепенное внимание уделять не немедленному улучшению жизни населения, а росту расходов на оборонные нужды, в том числе и ядерной составляющей. Решать одновременно две такие крупные задачи, как оборона и социальные проблемы, СССР не в состоянии, считали они. А потому повышение жизненного уровня людей должно быть принесено в жертву резкому наращиванию оборонных расходов и экономической поддержке стран Восточной Европы, которые следует держать под жестким контролем Москвы.

Во главе этой второй группы стояли Маленков и Берия. Оба были вхожи к Сталину и оба стремились торпедировать многие инициативы Вознесенского и Жданова по развитию социальной сферы.

Совершенно неожиданно против Берии, Маленкова и Сталина и на стороне «ленинградцев» автономно и самостоятельно выступил крупнейший ученый-международник, пользующийся большим авторитетом не только в СССР, но и за рубежом.

В глазах вождя в это время большим авторитетом пользовался, и заслуженно, академик Евгений Варга (1879–1964). Будучи директором созданного им Института мирового хозяйства и мировой политики АН СССР, Варга занимал должность академика-секрета-ря Отделения экономики и права АН СССР, был главным редактором целого ряда ведущих научных журналов («Мировое хозяйство и мировая политика» и др.), был экспертом советской делегации на Ялтинской и Потсдамской конференциях в 1945 году.

В 1928 году он удачно предсказал начало Великой депрессии в США, а в 1932-м, когда все советские аналитики убеждали генсека в том, что капитализм вследствие этой депрессии заканчивает свое историческое существование, Варга предсказал, что президент Рузвельт, применив экономическую теорию Джона Мейнарда Кейнса (1883–1946), выведет экономику США из кризиса. А в 1946 году, когда СССР уже втягивался в процесс холодной войны, и Сталин вернулся к предсказаниям Ленина о том, что противоречия капиталистической системы должны только обостряться, а потому нужно готовиться к тому, что это обострение неизбежно приведет к войне за новый передел мира, войне, в которую неизбежно будет втянут и СССР, Варга вдруг выступил против этого ленинско-сталинского тезиса. Ученый публикует книгу «Изменения в экономике капитализма в итоге Второй мировой войны», где высказал мнение о временном смягчении противоречий в развитии капиталистической системы вследствие использования правящими кругами США и других западных стран государства в управлении экономикой все той же теории Кейнса.

Более того, Варга направляет вождю целую серию специальных записок, где рекомендует Сталину отказаться от идеи насаждения родственных СССР политических режимов в странах Восточной Европы, не вбухивать в их экономики деньги и средства, а сконцентрировать все усилия Советского государства на внутреннем экономическом развитии.

Варга, к сожалению, не решился сформулировать в своих записках вождю идею о том, что стремление Москвы жестко контролировать политические и экономические режимы в странах Восточной Европы рано или поздно приведет к появлению в политических элитах этих странах мощных антироссийских настроений (не антисоветских, а именно антироссийских). Сегодня, в XXI веке, это стало действительностью, но в настоящей книге я не буду специально рассматривать этот сюжет.

По сути же Варга, как и Н. Вознесенский, выступил против линии Маленкова, Берии и других, толкавших Сталина на ужесточение экономического давления на жизненный уровень советских людей, только что вышедших из неимоверно тяжких условий войны и справедливо ожидавших от руководства СССР ослабления экономического давления на них.

Но Сталин не захотел принять во внимание основанные на солидном научном анализе прогностические выводы Варги. Более того, очень жестко отреагировал на его инициативы. Институт мирового хозяйства и мировой политики, созданный Варгой еще в 1925 году, был ликвидирован, на его месте создан новый Институт экономики Академии наук СССР, а куратором этого нового образования политбюро ЦК ВКП(б) назначило председателя Госплана СССР, члена политбюро ЦК И.А. Вознесенского, сделав, по сути, врагами двух самых авторитетных академиков.

Не прислушался «Великий кормчий» к советам Варги по поводу того, что не стоит взваливать на плечи СССР экономику стран Восточной Европы, как и тратить средства на дармовую поставку вооружений как нашим «социалистическим», с позволения сказать, соседям, так и «прогрессивным» политическим режимам Азии, Африки и Латинской Америки. А жаль. Пройдут годы и десятилетия, которые с непреложностью покажут, что Евгений Самуилович Варга был гениально прозорлив, предостерегая Сталина от этой стратегической ошибки. Не надо было навязывать странам Восточной Европы ту модель существования, которая с грехом пополам доковыляла до 1990-х годов и с грохотом обрушилась, безвозвратно потреби под своими обломками всю ту экономическую и прочую помощь, которую Советский Союз, вытягивая из себя последние жилы, оказывал «братьям по социалистическому лагерю», лишая собственный народ многих материальных благ. Мало того что сами мы надорвались, так еще и в этих пресловутых «странах социалистической ориентации» воспитали враждебную к России интеллигенцию. Я уже не говорю о том, что вся эта экономическая, военная и прочая помощь оказывалась за счет прибавочного продукта, создаваемого не во всем Советском Союзе, а в основном – в самой большой союзной республике – РСФСР – и самым многочисленным народом СССР – русским народом (об этой стороне дела будет сказано ниже).

Словом, Сталин пришел к выводу, что необходимо «высвободить финансовые средства для противостояния с западными странами в холодной войне, а для этого следует перейти к жесткой политике государства в социально-экономической политике [71].

Глава 6
Конец «Эпохи Путина» – начало новой социальной реальности

Что несет в своем содержании фраза «конец эпохи Путина» без знака вопроса, который в начале настоящей книги вынесен в заголовок?

Приведенный выше материал, как мне кажется, показывает, что окончание этой эпохи (когда-то это конечно же произойдет и в буквальном смысле, но не в ближайшие годы, что совершенно очевидно) означает не уход Путина из сферы политики, а знаменует собой конец затянувшегося во времени переходного периода от советской социально-экономической и политической системы, в рамках которой мы все еще пребываем (что уж там греха таить, мы все еще до конца не выбрались из сталинской шинели), к новой политической и социальной системе, а по сути – к новой социальной и политической реальности.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация