Я скатываюсь с кровати и больно ударяюсь об пол.
– Ох… – Через мгновение я вскакиваю. – Что ты делаешь?
– Ну, я спал в своей постели. А вот что делала ты, не знаю. Как же тебе удалось влезть сюда и не разбудить меня?
– Наверное, я лунатик.
– Не сомневаюсь.
Я протираю глаза и одергиваю одежду.
– Это ни к чему, – говорит он. – Уверен, никто не подумает ничего плохого, когда ты отсюда выйдешь.
– Действительно, – отвечаю я сквозь зубы. Но, когда оглядываю комнату, мое настроение улучшается. – Может, покажем им, что я тут натворила?
Райден, поморщившись, садится.
– Кстати, об этом. Я подумал, что мы зря расходуем твой потенциал, держа тебя целыми днями взаперти. У тебя слишком много энергии, которую ты тратишь на побеги и превращение моей комнаты в бедлам. Думаю, настало время направить твои способности в нужное русло.
– Что это значит?
– Увидишь. Я сейчас вернусь.
Перед тем как уйти, он натягивает сапоги и набрасывает рубашку. Через открытую дверь в комнату врывается поток холодного воздуха. И я окончательно просыпаюсь.
Я с удовольствием потягиваюсь, влезаю в сапоги и стараюсь особенно не расстраиваться из-за того, что карта до сих пор не нашлась. Нужно еще обыскать полуют и марс. Да и в трюме полно мест, где можно поискать. Не думаю, что Драксен будет прятать карту там, где на нее может наткнуться кто-то из команды, но, вспомнив потайную комнату за отодвигающимися панелями на корабле контрабандистов, я не могу не признать, что и в трюме может быть множество секретных местечек.
Через несколько секунд мои мысли прерывает Райден. Он вернулся не с пустыми руками. Я вижу пару наручников.
– Хочешь заковать меня в кандалы, что ли? – спрашиваю я. – За что?
– Многочисленные попытки бегства, телесные повреждения, нанесенные первому помощнику и нескольким членам команды, убийство пирата… И ради твоего унижения.
– Кстати, ты сам мне напомнил… Интересно, что скажет Драксен, узнав, что ты позволил мне убить члена его команды?
– Милая, ты и правда думаешь, что он поверит тебе скорее, чем мне?
– Это зависит от того, насколько Драксен уже считает тебя трусом.
У Райдена каменеет лицо.
– Ну все, хватит!
Он застегивает наручники. Я вижу, какое огромное удовольствие это ему доставляет.
Он прав: унижение будет ужасным. Мне не хочется выходить наружу и видеть команду.
Я разворачиваюсь к нему:
– Когда все это закончится, я возьму свою команду и найду вас. И не успокоюсь, пока все вы не будете мертвы.
– Мы все трясемся от страха.
– И правильно делаете. У меня на корабле – лучшие ищейки мира.
Я вспоминаю о Займе, и на сердце теплеет.
– И у всех огненно-рыжие волосы?
– Нет.
– Жаль. А теперь идем. Тебе нельзя опаздывать.
– Опаздывать куда?
Райден выводит меня наружу. Наула уже далеко позади, на горизонте видна лишь морская рябь. Я раздумываю, куда же мы держим путь.
На палубе людно. Матросы метут, моют и чистят палубу. Переносят грузы. Поднимают паруса. Драксен стоит на мостике у штурвала и следит за курсом. Он заложил руки за ремень, широко расставил ноги, на его лицо обычная ухмылка.
– А-а, принцесса! Ну, как вам наше гостеприимство?
Мне хочется плюнуть на палубу, но я этого не делаю. Это так некрасиво!
– Отлично, капитан. Но мне интересно, что будет после того, как оно закончится.
– Да, знаю, сегодня вы еще не раз будете грозить нам смертью. А теперь приступайте к своим обязанностям.
– Обязанностям? – переспрашиваю я, глядя то на него, то на Райдена.
– Вы будете помогать команде убирать палубу, – объясняет Райден.
– Ха! Думаю, нет.
– Вы доказали, что оставлять вас одну нельзя. По нескольким причинам. – У него на лице написано, что он вспомнил о своей разгромленной комнате. – А я не хочу, чтобы вы путались у меня под ногами. Вы будете приносить пользу.
– И как вы собираетесь меня заставить?
– Лайомен!
– Да, господин Райден, – отзывается кто-то.
– Принеси мне веревку и крюк.
– Да, сэр, – со смешком отвечает голос.
Я точно знаю, что все это означает, но подобная перспектива меня не пугает. Такие крюки вешаются на мачте во многих местах, и они удобно крепятся к цепочке, соединяющей наручники.
Спустя пару минут крюк уже свисает с мачты. Райден продевает его сквозь одно из средних звеньев моих наручников.
Пару мгновений он колеблется, словно ожидая, что я сдамся, соглашусь работать и он сможет убрать этот крюк.
Но я молчу. Я даже не смотрю на него, словно мне не о чем беспокоиться.
– Поднимайте ее, – наконец говорит Райден, и в его голосе слышится нетерпение. Все его сомнения улетучились.
Я не понимаю, что и для кого он изображает: сомнение для меня или нетерпение для Драксена? Может быть, и то и другое. А может, ни то ни другое. По нему ничего не скажешь. Мне кажется, он мечется туда-сюда, словно не может разобраться, чего же сам хочет. Он старается как-то доказать брату, что он крутой? Но зачем ему это нужно? Особенно если брат любит его без всяких условий, как Райден недавно заявил.
Возможно, правду он не скажет даже самому себе.
Я хватаюсь за цепь чуть выше манжет на запястьях. Если повиснуть на запястьях, металл врежется в кожу и будет больно. Очень больно. Лучше повиснуть на сжатых кулаках.
Райден смотрит не мигая. Драксен с интересом наблюдает за спектаклем. Пираты жаждут зрелища. Хотят развлечься? Пожалуйста!
Вместо того чтобы дать Лайомену меня поднять, я рывком натягиваю веревку, так что чуть ли не отрываю ноги от земли.
То ли от неожиданности, то ли не справившись с веревкой, Лайомен срывается с грот-мачты. Несколько пиратов отбегают, и он с криком падает прямо на доски.
Слышен стон. Наверное, он сломал обе руки. А может, и ногу. Трудно сказать через секунду после такого стремительного падения.
Некоторые пираты смеются. Другие – наверное, друзья Лайомена – сгрудились вокруг него.
Его стоны быстро сменяются проклятиями в мой адрес.
Я не виню парня. На его месте я бы тоже сыпала ругательствами.
Драксен спускается с мостика, пристально смотрит на меня, а потом окликает еще троих:
– Забирайтесь на мачту. Я хочу, чтобы она висела над палубой. Живо!
Они взбираются наверх, торопясь выполнить приказ. Я со скукой смотрю на них.
