– Ты меня здесь запер! Чего ты ожидал? Себя можешь выбросить, потому что ты полный кретин. Если хотел наказать меня, надо было позволить капитану продолжать, вместо того чтобы останавливать его!
– Ты недовольна тем, что я тебе помог?
– Я справлялась и сама.
– Только вчера ты устроила скандал, потому что я не вступился за тебя. Нельзя одновременно требовать и того и другого. Выбери что-то одно!
– Почему тебя волнует, чего я хочу? У тебя самого есть яйца делать то, что ты хочешь?
Райден вздыхает и поднимает глаза кверху:
– Перестань.
– Что перестать?
– Ты женщина. Веди себя как женщина. Хватит уже ругаться, как…
– Я выражаюсь, как мне угодно. Я не леди, я пират!
– Но ты не должна им быть!
– Это почему же? У меня неплохо получается.
– Потому что пираты не так выглядят, не так разговаривают и не так поступают. У тебя все перемешано, у меня от тебя голова кругом идет.
– При чем тут я? Уверена, твоя голова и так уже шла кругом, когда я появилась у вас на корабле.
Я чувствую дыхание Райдена на своем лице. Он так близко от меня и в таком бешенстве, что мне хочется расхохотаться.
– Нет, не шла, – настаивает он.
И целует меня.
Что за… Я не понимаю, как это могло случиться. Я хотела его разозлить. Добраться до его больных мозолей. Поиздеваться над ним, потому что он служит врагам. Сказать по правде, я не ожидала такой сентиментальности в результате.
Но, если уж быть до конца честной, я бы не назвала это сентиментальностью.
Это чистейшая злость, которая находит выражение в физической потребности. Интересно…
Я целовала многих мужчин – и пиратов, и сухопутных. Обычно как раз перед тем, как что-то у них украсть. Либо просто потому, что мне было скучно.
Но сейчас я не уверена, что у меня есть на это причины. Скорее, я уверена, что у меня есть несколько достаточно веских причин не целовать его. Просто в данный момент я не в силах о них подумать.
Возможно, это потому, что губы Райдена на вкус еще лучше, чем я думала. Или потому, что от прикосновений его рук кожа на моем лице чуть покалывает.
Может быть, я испытываю это восхитительное возбуждение оттого, что делаю что-то, что мой отец не одобрил бы. То есть, я имею в виду, он, вообще-то, не чересчур меня опекает, и его абсолютно не волнуют мои шалости. Но он бы определенно расстроился, если бы узнал, что я целовала нашего врага, особенно когда мне нет от этого никакой выгоды. Хотя постойте, это не совсем так. Было бы совсем неплохо обвести первого помощника вокруг пальца.
Когда я чувствую губы Райдена на своей шее, отец совершенно вылетает у меня из головы. Не остается ничего, кроме жара и холода одновременно. Он касается губами ямки у основания шеи, и я издаю тихий стон.
С новым жаром он возвращается к моим губам. Когда он проводит кончиком своего языка по моему, обожженное место чуть покалывает. Я срываю ленту, связывающую его волосы, и запускаю в них руку.
Восхитительный момент!
Но в голове молотом стучит мысль: «Это не должно быть восхитительно!» Да и на самом деле это не так. Я слишком долго толком не спала и не ела, поэтому веду себя словно глупая девка из таверны. Я не должна себе этого позволять. Мне предстоит кража.
И с огромным, хотя и не физическим, усилием я отталкиваю Райдена.
Его грудь тяжело поднимается и опускается. Уверена, моя тоже.
– Хватит, – заявляю я.
– У тебя опять кровь идет, – говорит Райден, прикасаясь к порезу на моей щеке.
Я не почувствовала, как он снова начал кровоточить.
– Скорее всего, это из-за тебя.
– Вижу, ты считаешь, что почти все происходит из-за меня.
– Конечно.
Он улыбается, наклоняется, и мне так хочется поддаться искушению позволить ему сократить расстояние между нами… Все было бы несложно, если бы он не умел так хорошо целоваться. Но я все-таки говорю:
– Я сказала, что хватит.
Он отступает так быстро, словно вблизи от меня сам себе не доверяет.
– У меня есть дела, – говорит он, поворачиваясь к двери.
– Не сомневаюсь.
Хорошо бы было продолжить поиски прямо сейчас, а не ждать наступления ночи. Оставшись одна, я должна все обдумать, а думать мне сейчас хочется меньше всего.
С большим удовольствием я бы что-нибудь как следует пнула.
Позже приходит Энвен и приносит еще еды. Как только он удаляется, я улыбаюсь. Райден трус. Он не хочет встречаться со мной. А что, может, этот поцелуй – неплохая мысль. Он у меня еще попляшет, так что оно того стоило.
Я ложусь подремать немного, чтобы к ночи быть готовой. Проснувшись, я испытываю искушение снова уснуть, но понимаю, что не могу терять время, раз Драксен и его команда направляются к моему отцу.
Поздно вечером Райден возвращается. Увидев меня, он удивляется.
– О, я был уверен, что ты спишь.
– Ты хотел сказать, надеялся, что я сплю, – говорю я с улыбкой.
– И оставишь меня без очередной порции колкостей, которые приготовила? Ни за что.
– Я не приготовила тебе колкостей.
– Какая жалость! Я надеялся повторить то, что произошло после прошлой порции.
– Не сомневаюсь. К сожалению, я немного утомлена.
– Тогда почему ты не спишь?
– Я этим и занималась.
– А мне показалось, что ты ждала меня.
О нет! Может, стоит стукнуть его, чтобы он потерял сознание? Но я не могу этого сделать. Утром он все вспомнит. И я не буду знать, как объяснить ему, что делаю на корабле после такого удара. Я не могу уйти, пока не найду эту проклятую неуловимую карту!
– Ложись спать, Райден. Вот тут. – Я сползаю с кровати и сажусь на стул.
– Ты собираешься спать там?
– Да.
– Почему?
– Потому что я так хочу, понял? Сколько можно спрашивать!
– Я вообще-то должен тебя допрашивать, ты забыла?
– Сейчас ты не на работе, так что ложись спать.
– Почему тебе так нужно, чтобы я заснул? Надеешься запрыгнуть в постель сразу после этого?
– Вообще-то мне нравится тишина, которая наступает сразу после того, как ты засыпаешь.
Райден оглядывает комнату:
– Знаешь, мне трудно уснуть, когда в комнате такой бедлам. Я, наверное, посижу, пока ты не отключишься.
У меня нет на это времени. Кроме того, рискованно притворяться спящей в надежде, что он тоже уснет. Я могу на самом деле заснуть, и тогда вся ночь пойдет насмарку.
