Психика у всех разная. Это тоже влияет на количество воды, но я не стану себя затруднять упоминанием этого факта. У Райдена она гораздо более устойчивая, а характер – более твердый, чем я встречаю обычно. Влияние на него требует от меня большей силы, чем на большинство других.
После минутной паузы Вордан просматривает свои записи.
– Великолепно. То есть сила, заключенная в твоей песне, влияет на психику. Но до какой степени? Терис видел, что ты заставляла людей забывать. Когда ты околдовала Райдена впервые, он ничего не помнил. Кроме того, Терис видел, как ты его усыпила. Уверен, ты легко можешь заставить человека совершить самоубийство. Ну а могла бы ты внушить ему другую реальность?
– Да, – быстро говорю я, не желая больше рисковать.
– Покажи мне.
Он снова затыкает уши воском. Его люди делают то же, и мне дается свежая порция воды.
Взяв ее, я смотрю на Райдена. Почему-то взгляд на него помогает мне сохранять голову ясной, когда морская вода пропитывает каждую клеточку моего тела. Раньше, когда я пополняла свои силы, мне никогда такое не удавалось.
– Я ненавижу играть в кукольный театр, – говорю я. – У тебя есть какие-нибудь идеи?
– Если кого-то и дергают за ниточку, то это меня, – взволнованно отвечает он. – А ты – кукольник.
Я раздраженно смотрю на него.
– Я обдумываю одну, – продолжает он, отвечая на мой вопрос. – Продолжай выполнять приказы, а я пока разберусь с ней.
Я не разрешаю себе слишком надеяться и начинаю петь, мысленно рисуя то, что хочу внушить Райдену. Я представляю себе волшебный мир, полный небывалых красок и звуков. Вокруг меня порхают яркокрылые бабочки. По темно-фиолетовому небу непрерывно пролетают сотни падающих звезд. Водоем неподалеку выбрасывает на невероятную высоту фонтаны брызг. Огромные, как киты, птицы с синим и красным оперением парят над головой. Я добавляю новые и новые детали, соединяя вместе первые попавшиеся элементы, пока не чувствую, что результат меня удовлетворяет. А потом открываю глаза.
У Райдена на лице – изумление и восхищение. Он протягивает руки, словно пытаясь коснуться невидимых существ, которых я перед ним поместила.
– Как прекрасно! – восклицает он.
– Алоса, – говорит Вордан, – внуши то же самое Терису.
Я вижу, как Терис передает Вордану пистолет, вынимает из ушей воск и кладет его в карман. Я быстро расширяю песню, включая в нее его тоже, с облегчением думая о том, что теперь он не станет резать Райдена. Он быстро приходит в восторг от того, что видит, и поворачивается из стороны в сторону, стараясь получше разглядеть волшебный мир, который я ему показываю.
Мои мысли мечутся, ум лихорадочно соображает, что можно предпринять сейчас, когда один из людей Вордана у меня под контролем. С Райденом и Терисом нас будет трое против двоих. Но у меня осталось не так много сил, чтобы заставить Райдена и Териса сделать что-то существенное. А Вордан внимательно следит за тем, чтобы не позволить мне обернуть против него ни капли своей силы.
Я задумываюсь, зачем он вообще заставил меня воздействовать на одного из своих людей? Если ему так хочется знать мои способности, почему не предложил себя?
– Отлично, – говорит Вордан, быстро черкая углем по пергаменту. – Теперь отпусти Териса.
Я делаю это. Терис оглядывается по сторонам, стараясь снова привыкнуть к реальности, а затем втыкает в уши воск. Вордан возвращает ему пистолет.
– А теперь покажи мне что-нибудь впечатляющее, – приказывает Вордан.
В замешательстве приподняв бровь, я перевожу взгляд с Териса на Вордана.
– Заставь Райдена увидеть что-то ужасное. Заставь его почувствовать боль, которой на самом деле нет. Покажи мне, как люди зависят от твоей милости.
Кромис выпускает очередную порцию воды, и я едва успеваю ее поймать.
Кажется, будто мой живот прокалывают ледяные иглы. Не станет же он требовать от меня…
Когда вода просачивается сквозь мою кожу, я прекращаю петь. Райден освобождается от фальшивой реальности, которую я ему внушила.
Я чувствую, как мой разум отделяется от меня и куда-то уплывает.
Все эти люди мертвы. Как только я наберусь полной силы, я изрежу их плоть на кусочки. Я представляю себе, как изменится мое тело. Представляю себе силу, которая во мне появится. Я вижу, как тащу всех пятерых на дно океана и смотрю им в глаза в момент, когда жизнь покидает каждого из них. Ощущаю, как извиваются их тела, пока они не теряют сознание…
– Алоса!
Я словно просыпаюсь от глубокого сна, хотя мои глаза все время были открыты. Я очнулась от своей собственной иной реальности. Моего иного я.
– Все в порядке, Алоса. Вернись ко мне, – говорит Райден.
Я перевожу на него взгляд.
– Что бы они ни потребовали, сделай это.
Он не слышал приказа, ведь в это время был в выдуманном мире.
– Мы прорвемся. Только продолжай, не останавливайся.
Я не могу. Какая разница, позволю я им ранить Райдена, отказавшись выполнять этот приказ, или нет? Ему будет больно в любом случае.
«Но если ты будешь петь, боль будет ненастоящей, – пытаюсь убедить я себя. – Ему будет больно несколько секунд, а потом все закончится. Тебе нельзя запнуться и остановиться, иначе он получит очередную рану. Просто сделай это быстро».
– Прости меня, – говорю я ему.
И тут же Райден вскрикивает. Он падает и корчится от боли, когда его тело протыкают воображаемые раскаленные колья.
Я себя ненавижу. Я ненавижу свои способности. Моя сила предназначена не для этого. Я поступаю гадко, низко, непростительно.
Осмелившись, я прекращаю мучения Райдена, надеясь, что для Вордана этого будет достаточно. Я выпускаю остатки песни в небо, избавляясь от нее. Я больше ее не хочу. Я не желаю иметь к ней отношение. Убирайся от меня прочь!
Этот больной ублюдок смеется.
– Молодец, – говорит он и записывает в пергамент еще что-то. Хотела бы я вонзить настоящие колья в его тело.
– Ну что ж, я доволен тем, как ты сегодня продемонстрировала возможности своей песни, – говорит Вордан, вынимая воск из ушей. – Поговорим теперь о второй части твоих способностей. Если Терис правильно услышал, ты можешь читать эмоции других людей, но эту способность тебе не нужно восполнять в океане. Она присуща тебе от рождения.
Райден, тяжело дыша, лежит на земле, приходя в себя после воображаемой боли. Я вижу, как он трет руками свое тело, чтобы убедиться, что ее на самом деле не было.
– Алоса! – резко произносит Вордан, отвлекая мое внимание от Райдена.
Терис выходит вперед и бьет Райдена по лицу. Кровь красной струйкой стекает из носа, окрашивая песок в красный цвет. Я чувствую даже какое-то облегчение, что Терис так сильно ударил: Райден потерял сознание и теперь не чувствует боли.
