– Хорошо. Он приходил в сознание?
– Да. Один раз. Очнулся и как-то странно на меня посмотрел.
– Что-нибудь говорил?
– Он сказал: «У тебя не рыжие волосы». И тут же снова уснул. – Она понимающе улыбается. – Он ужасно расстроился, что я – это не вы, капитан.
– Ерунда. Рыжих женщин полным-полно.
– Как скажете.
– Алоса? – раздается слабый голос.
– Райден!
Я подхожу ближе, чтобы он мог меня видеть.
– Я оставлю вас ненадолго, – говорит Мэндси.
– Да, спасибо.
Она закрывает за собой дверь.
Его лицо бледное, но грудь поднимается и опускается, наполняя легкие воздухом. Раньше я не обращала внимания на то, какое это чудесное движение. Его руки и ноги сплошь покрыты повязками, так что кожи почти не видно.
– Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я.
– Как будто меня прострелили. Дважды.
– Если бы ты не был ранен, я бы избила тебя за то, что ты сделал.
– За то, что освободил нас?
Я качаю головой:
– Нет, идиот. За то, что ты подставился под пулю. Дважды!
– Боль постепенно утихает, – говорит он. – А смерть – это навсегда.
– Ты слишком рассудительный для человека, которого прострелили.
Он улыбается, затем снова становится серьезным.
– Прости меня за то, что они с тобой делали. Я не знаю, что ты чувствовала, но представляю себе, насколько это было ужасно.
Я изумленно смотрю на него.
– Что?
– Ты меня видишь? – спрашиваю я.
– Да. Что…
– Я стою на ногах. У меня нет ран. Нет огнестрельных ран, и ты считаешь, что это мне было ужасно? Я в порядке!
Но я в ярости, что Терис – на самом деле Вордан – все еще жив.
– Как брат? – спрашивает Райден.
– В камере, в трюме.
– Жив?
– Да, жив. Ты что, думаешь, я хочу, чтобы мой трюм провонял из-за его трупа?
– Спасибо, Алоса.
Я небрежно машу рукой, словно все это ерунда.
– Надеюсь, твое местонахождение тебя удовлетворяет? – спрашиваю я, когда пауза затягивается.
– Я на столе.
– Да, но это единственное спальное место здесь, если не считать сундука с медицинскими инструментами Мэндси. Зато никакого беспорядка. Тебе не на чем зацикливаться.
Он смеется, потом спрашивает:
– Что сейчас происходит?
– Честно говоря, не знаю. Нам с отцом надо кое-что обдумать и спланировать. Людей из твоей команды, которые остались в живых, я высажу в ближайшем порту. Драксена я освободить не могу. Он явно не забудет своего поражения, так что пока он – мой пленник. Но ни ему, ни тебе, насколько это в моих силах, не причинят вреда.
Он смотрит мне в глаза. В его взгляде столько благодарности и облегчения – можно подумать, я сделала его королем и подарила ему собственный остров.
– Ты спас мне жизнь, Райден. Я просто оказываю ответную услугу.
– Только и всего?
– Да.
Он глубоко вздыхает.
– Когда мы были на том острове, я многое узнал о тебе. Раньше я винил тебя в том, что ты околдовывала меня и играла с моим разумом. Теперь я знаю, каково это – быть в твоей власти. Я понял, что ты была со мной честна, и мои мысли… мои чувства не имеют никакого отношения к твоим способностям, они касаются только тебя самой.
– Райден, – говорю я, прерывая его.
– Да?
– Ты потерял много крови, и я уверена, что некоторое время ты был мертв. Может, лучше немного подождать, пока не окрепнет твое здоровье… и твоя голова, и не спешить говорить или совершать безумства?
– Например, дважды подставляться под пулю? – отвечает он, снимая напряжение.
Я смеюсь:
– Да, например, это.
– Ладно. Но раз уж я столько знаю о твоих способностях, я не обижу тебя, если спрошу кое о чем?
– Можешь попробовать. Но не обещаю, что я отвечу.
– Что такого особенного в том, как ты родилась? Как получилось, что ты обладаешь способностями сирены, хотя не являешься ею? Ты сказала, что ответишь мне в обмен на карту. Хотя я и не отдал ее добровольно, но все же она у тебя, и я хочу знать.
Райдену действительно много обо мне известно. Он из первых рук знает обо всех мерзостях, которые я могу с ним сделать, если захочу. И все-таки он продолжает говорить со мной, будто мы… почти друзья. Я не против, если он узнает еще что-нибудь. Он принимает меня такой, какая я есть, и это удивительно.
Хотя нельзя сказать, чтобы меня это особенно волновало.
– Почти девятнадцать лет назад мой отец направил корабли в плавание по своему фрагменту карты. Он хотел знать, как далеко сможет зайти с тем, что у него есть. Он и еще два корабля из его флотилии набрели на остров, который не упоминал ни один картограф Манерии, за исключением того, кто много лет назад составил карту с островом Исла де Канта.
Я знаю эту историю наизусть. Когда я была маленькой, я постоянно просила отца рассказывать мне ее. Став старше, я поняла, что это история, не слишком подходящая для молодой девушки. Но отец всегда обращался со мной как со взрослой.
– Что это был за остров? – спрашивает Райден.
– Мы не знаем, как он называется. Известно только то, что он расположен на пути к Исла де Канта. Но это и неважно. Важно, что они нашли, когда до него доплыли.
– И что они нашли?
– Лагуну, в которой плескались прекрасные женщины. Рассчитывая повеселиться, несколько пиратов, включая моего отца, прыгнули за борт и поплыли туда. Но вместо того, чтобы, взвизгнув, кинуться врассыпную, женщины не испугались. Наоборот, это мужчины один за другим с криками пропали под водой.
– Но твой отец выжил. Как ему это удалось?
Я улыбаюсь, вспомнив, как он рассказывал мне историю об их с Драксеном захвате «Ночного странника».
– Не перебивай. Я до этого дойду.
– Прости.
– Сирена – очень сильное существо. Сильнее любого мужчины. Поймав добычу, она хватает ее за плечи и тянет на дно, где делает с ней все, что хочет.
Райден сглатывает:
– Как романтично!
Я задираю подбородок:
– Ты хочешь сказать, это хуже, чем намерения мужчин, которые первыми на них напали?
Райден не отвечает.
Я продолжаю:
– Мужчина начинает драться, защищая свою жизнь, но сирена всегда побеждает. И те из них, кто зачинает под водой, рождают сирену. Разумеется, это всегда девочки. Потому что сирены – это всегда женщины. Мой отец схватил самую прекрасную из них. Он уверяет, что это была королева. Как и остальные, она потащила его на дно.
