«Вспомни, что ты слышала тогда в туалете, – подсказал мне внутренний голос. – Она передала твои волосы ведьме. Вспомни!»
Может быть, все непрерывно меняется? Может быть, Бри так настроена против меня? Или Скай Эвентайд заставила ее сделать это, чтобы напугать меня, также как и тогда, когда потребовала у нее прядь моих волос? В моем мозгу роились тысячи мыслей, они просились наружу, мне так хотелось крикнуть: «О боже! Бри! Не дай им одурачить себя! Я беспокоюсь о тебе. Мне не хватает тебя. Ты так глупо себя ведешь. Мне так жаль. Я хочу поговорить с тобой. Ты же не знаешь, что случилось со мной. Я приемная дочь. Я потомственная ведьма. Я Вудбейн. Я сожалею, что так случилось с Кэлом…»
– Морган? – вопросительно сказала она, подняв брови.
Я откашлялась.
– Я наехала на ледяное пятно. – Я указала на машину.
– Ты в порядке? – с напряжением спросила она. – Ты не пострадала?
Я покачала головой.
– Я в порядке.
Она моргнула.
– Хочешь поехать домой?
Я сделала глубокий вздох и отрицательно покачала головой. Не могу сесть в ее автомобиль. И прежде всего потому, что она могла быть той, кто сбил меня с дороги. Хотя мне с трудом верилось, что у меня появились такие ужасные мысли о той, которая была моей лучшей подругой, я не могла рисковать.
– Ты уверена? – настаивала она.
– Со мной все в порядке, – пробормотала я. Не сказав больше ни слова, она подняла стекло и уехала. Я заметила, что она медленно набирала скорость, чтобы не обдать меня снегом и грязью. Я шла домой, чувствуя боль в груди.
Мои родители нервно суетились вокруг меня, что было приятно. Я сказала им, что наехала на ледяное пятно, и это была истинная правда. Но я промолчала насчет того автомобиля, что ехал за мной. Мне не хотелось тревожить их больше, чем было необходимо. Я позвонила в отделение Автомобильной ассоциации Америки, и они пообещали доставить мою машину на буксире.
Я поблагодарила бога за то, что есть такая служба, и решила попросить к Рождеству в качестве подарка сотовый телефон.
– Ты уверена, что не хочешь пойти с нами в китайский ресторан? – спросила мама, убедившись, что мне стало лучше.
Родители собирались встретиться с тетей Эйлин и Полой, объехать дома, выставленные в наших местах на продажу, а потом пообедать. Они вернутся поздно. Мэри-Кей была у Джейси, и я не сомневалась, что потом она встретится с Бэккером.
– Нет, спасибо, – отказалась я. – Мне надо подождать буксирную машину.
Мама поцеловала меня.
– Я так рада, что с тобой все в порядке. Ты могла серьезно пострадать, – сказала она, и я обняла ее.
Это верно, подумалось мне. Я могла серьезно пострадать. Если бы это произошло на другом участке дороги, я могла бы свалиться в овраг. В моем воображении возникла картина – моя машина падает на скалы, объятая пламенем… Я съежилась от страха.
Когда родители уехали, я поставила кастрюлю воды, чтобы вскипятить ее для приготовления равиоли. Достала банку диетической колы. Тут зазвонил телефон. Я знала, что это Кэл.
– Привет, – поздоровался он. – У нас маленький перерыв. Что ты делаешь?
– Готовлю обед. – Я немного кривила душой, мне все еще было не по себе, хотя голос Кэла немного подбодрил меня. – Я… попала в аварию.
– Что? – Его голос прозвучал тревожно. – Ты в порядке?
– Все нормально, – храбро ответила я. – Я съехала с дороги и оказалась в кювете. А сейчас жду буксир, который притащит мою машину домой.
– В самом деле? Почему ты не позвонила мне?
Я улыбнулась, мне стало немного легче. Я высыпала равиоли в кипящую воду.
– Я, кажется, все еще прихожу в себя, хотя я в порядке. Я ничего не повредила, если не считать моего автомобиля. И я знала, что ты занят.
Он немного помолчал.
– В следующий раз, если что-нибудь случится, немедленно звони мне.
Я засмеялась. Если бы это был кто-то другой, то я сказала бы, что он принимает все слишком близко к сердцу.
– Я постараюсь не делать больше этого.
– Мне хотелось бы увидеть тебя, – разочарованно сказал он. – Но мы проводим круг, и он только начинается. Нет времени. Извини.
– Все в порядке. Не переживай так. – Я вздохнула и помешала равиоли в кастрюле. – Знаешь…
Я не закончила мысль. Мне захотелось рассказать ему про то, что я видела Бри, обо всех моих ужасных страхах и подозрениях, но я не стала. Я боялась снова разбередить свою рану.
– Ты что? – спросил Кэл.
– Ничего, – пробормотала я.
– Ты уверена?
– Да.
Он тоже вздохнул:
– Мне, пожалуй, пора идти. Мама уже начинает. Не знаю, сколько это продлится, я едва ли смогу позвонить тебе сегодня. А ты знаешь, что мы не берем трубку, когда проводим круг, поэтому ты не сможешь позвонить мне.
– Все хорошо, – сказала я. – Увидимся завтра.
– Ох, завтра, – сказал Кэл, уже немного спокойнее. – Знаменитая дата перед днем рождения. Ну, у меня на завтрашний день особые планы.
Я засмеялась, подумав о том, что за планы он строит. Потом в телефонной трубке послышался глупый звук поцелуя, и мы повесили трубки.
Я съела обед в одиночестве и покое. Мне стало немного легче. В гостиной перед камином я увидела корзину дров. Через несколько минут в камине пылал огонь, я принесла сверху «Книгу теней» Мейв и устроилась на диване. Единственная попытка моей мамы что-то связать завершилась появлением на свет неописуемо уродливого шерстяного пледа, размерами и весом напоминающего мертвого мула. Я натянула его па себя. И тут же Дагда вскарабкался на диван, потоптался по моим коленям, мяукая и царапая меня своими маленькими острыми коготками.
– Ну ты, малыш, – сказала я, почесывая у него за ушком.
Он устроился у меня на коленях, и я начала читать.
6 июля 1977 год
Сегодня я попробую гадать на огне. Я хорошо вижу как ведьма, и моя магия сильна. Я как-то использовала для гадания воду, но мне было трудно что-то увидеть. Я сказала об этом Ангусу, но он высмеял меня, сказав, что я глупая, и, скорее всего, просто пролила воду из стакана. Я понимала, что он всего только поддразнивал меня, но все же больше никогда не гадала на воде.
Огонь – совсем другое дело. Огонь открывает такие двери, за которыми я никогда не бывала.
«Огонь».
Это слово крутилось у меня в голове, я подняла взгляд и посмотрела поверх страницы книги. Моя родная мама была права. Огонь – совсем другое дело. Мне с малых лет нравился огонь, его тепло, красное гипнотическое сияние. Я любила даже тот звук, с которым огонь пожирает сухие поленья. Для меня это звучало, как хохот, одновременно возбуждающий и пугающий, отражающий ненасытный аппетит и стремление к разрушению.
