Я протянула к ней руки:
– Помоги!
Она изучила меня критическим взглядом своих темных глаз и распорядилась:
– Снимай все это.
Я покорно подчинилась. Пока Мэри-Кей рылась в моем гардеробе, мама старалась выудить у меня побольше информации.
– Ты сказала, что поедешь к Дженне. А Бри будет там?
Я помолчала. Обе они, и мама и Мэри-Кей, вспоминали сегодня о Бри. Меня это не удивило: Бри за много лет стала чуть ли не членом нашей семьи, но сегодня мне было больно говорить об этом.
– Не думаю, – наконец ответила я. – Там собирается наша обычная компания. Ты же знаешь, я никогда раньше не была у Дженны дома.
Я понимала, это была тщетная попытка сменить тему разговора.
Мэри-Кей бросила мне потрепанные джинсы, и я послушно влезла в них.
– Что-то давно не видно Бри, – гнула свое мама.
Мэри-Кей исчезла в своей комнате. Я кивнула, избегая встречаться с мамой взглядом.
– Вы что, девочки, поссорились? – напрямик спросила мама.
Вернулась Мэри-Кей, неся поношенный хлопчатобумажный свитер.
– Вроде того, – ответила я, вздохнув.
Мне и в самом деле не хотелось вдаваться в подробности. Я стянула кофточку и надела свитер сестры. И он, к моему удивлению, подошел мне. Я выше ростом и худее, чем Мэри-Кей, но она унаследовала от мамы полную грудь. Разумеется, от моей приемной мамы. Я мельком подумала, что, наверное, Мейв Риордан была сложена так же, как и я.
– Вы поссорились из-за Викки? – спросила мама с топорной утонченностью. – Бри не нравится этот языческий культ?
– Нет, – ответила я, вытаскивая волосы из-под свитера и снова проверяя, как я выгляжу. Мой внешний вид стал значительно лучше, и это немного подняло мне настроение. – Бри тоже занимается магией, – снова вздохнула я, уступая маминому допросу. – На самом деле мы поссорились из-за Кэла. Она хотела быть с ним, но он выбрал меня. И теперь она смертельно ненавидит меня.
Мама помолчала. Мэри-Кей уперлась взглядом в пол.
– Это очень плохо, – сказала мама немного погодя. – Это печально, когда девушки ссорятся из-за парня. – Она грустно засмеялась. – Хотя мальчики никогда не ценят этого.
Я кивнула. В горле застрял комок, не хотелось больше говорить о Бри. Мне это причиняло настоящую боль. Я посмотрела на часы.
– Я не хотела, чтобы так получилось. Но я опаздываю, мне пора. – Мой голос дрогнул. – Спасибо тебе, Мэри-Кей.
Я чмокнула сестру в щеку, быстро сбежала по лестнице и выскочила за дверь, натягивая на ходу куртку и дрожа от холода.
И скоро грусть о Бри стала уходить. Я вся дрожала, предвкушая удовольствие от круга, который состоится сегодня вечером.
Дженна жила недалеко от города в маленьком старом доме викторианского стиля. Он был красив в своем запущении: двор перед домом совсем зарос, краска на стенах облупилась, на одной ставне не хватало петли.
Как только я поднялась по ступеням крыльца, мне навстречу вышла кошка. Она замяукала и принялась тереться головой о мои ноги.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я шепотом, нажимая на кнопку звонка.
Дженна, улыбаясь, тут же открыла дверь. Ее лицо раскраснелось, светлые волосы она убрала назад.
– Привет, Морган, – поздоровалась она, а потом посмотрела на кошку, проскользнувшую в дверь. – Хуго, я же говорила тебе, что на улице мороз! Я звала тебя! А ты не обратил внимания! Теперь вот отморозил лапки.
Я засмеялась и огляделась, чтобы посмотреть, кто уже пришел. Кэла еще не было. Конечно, я знала об этом. Его машины не было во дворе, да я и не чувствовала его присутствия. Робби возился со стереосистемой Дженны, в которой был проигрыватель. Рядом с камином высилась целая гора старых виниловых пластинок.
– Привет, – поздоровался он.
– Привет, – ответила я.
Удивительно, каким оказался дом Дженны. Она была одной из самых популярных девушек в нашей школе и очень современной, совсем как Мэри-Кей. Но ее дом выглядел так, словно сейчас были семидесятые годы. Мебель казалась сильно изношенной, на каждом подоконнике стояли растения, некоторым из них явно требовалась поливка. Повсюду виднелась пыль и кошачья шерсть. «Еще и собачья, – подумала я, увидев двух собак породы бассет, которые мирно посапывали в углу комнаты. – Не удивительно, что Дженна страдала астмой. Ей надо было жить в этом доме внутри прозрачного пластикового шара, чтобы дышать чистым воздухом.
– Хочешь сидра? – предложила Дженна, подавая мне кружку.
Он был теплый и пах специями. Я едва успела отпить немного, как раздался звонок в дверь.
– Привет! – сказала Шарон Гудфайн, снимая черное кожаное пальто и вешая его на колонну винтовой лестницы. – Хуго! Даже не думай об этом! – закричала она, когда кот потянулся своими белыми коготками к ее пальто.
Явно, что Шарон бывала здесь прежде.
Итан Шарп пришел сразу после нее. Он, как всегда, выглядел неопрятно в своей поношенной легкой куртке.
Шарон подала ему кружку сидра.
– По-видимому, у тебя, не хватает соображения, чтобы одеваться по погоде, – поддразнила она его.
Он только усмехнулся ей в ответ со странным видом, словно очумевший от наркотиков, хотя я знала, что он больше не балуется этим. Она улыбнулась ему в ответ. Я сделала над собой усилие, чтобы не вытаращить глаза от изумления. Когда это они успели понять, что нравятся друг другу? И вот теперь они как-то по-детски препирались.
Кэл приехал следующим, и у меня словно оборвалось сердце, когда он вошел в дверь. Я все еще была расстроена после встречи с Хантером около магазина практической магии. Мы с Кэлом едва перекинулись парой слов, пока ехали домой. Но стоило мне увидеть его, как я почувствовала себя гораздо лучше, а когда наши взгляды встретились, я поняла, что ему не хватало меня все то время, пока мы были врозь.
– Морган, могу я поговорить с тобой? – спросил он, задержавшись у двери.
Он не сказал «наедине», я прочитала это по его лицу.
Я кивнула, несколько удивленная, и шагнула к нему:
– Что случилось?
Стоя спиной к гостиной, он вынул из кармана маленький камешек – гладкий, серый и круглый, размером с шарик для настольного тенниса. На нем черным цветом была изображена руна. Я читала про руны, поэтому сразу узнала камень – это был Пеорт, помогающий отыскивать то, что хотели скрыть.
– Я нашел его в подвеске моей машины, – прошептал Кэл.
Мое сердце тревожно забилось.
– Так Хантер… – я не договорила.
Кэл кивнул.
– И что это значит? – спросила я.
