Аня не могла остановить процесс старения мачехи. Всему есть предел: каждой жизни, каждой мысли, каждому действию. Валентина жила изучением истории, потом жила мужем, а потом жила местью. Чем ей жить после?
Аня это понимала, и от этой мысли ей становилось грустно. Она оплакивала скорее даже не скорую смерть мачехи, а своё одиночество. Ни родных, ни друзей, ни любимого, ни детей.
Когда Аня утром собиралась выходить из дома, она прошла мимо двери в комнату мачехи, которая раньше была комнатой отца, ей стало страшно и она остановилась прислушаться к тишине за дверью. Сквозь тишину и еле обоняемый ею запах горящих свечей Аня услышала лёгкое старческое покашливание. Мачеха ещё жива, но Аня не знала испытывать ей облегчение или наоборот.
Позвонив в дежурную часть ГИБДД, она узнала, что старший инспектор Хорновец на дежурстве, но отбыл в Константиновку. Сотовый телефон сотрудника, говоривший с ней по телефону дать отказался.
От этой новости у Ани ещё сильнее засосало под ложечкой. Тамара везёт сына к своим родителям в Константиновку, а Хорновец уже в Константиновке. Значит ли это, что он попытается сделать то, что не удалось сделать Ларри Граффу? Вероятней всего. От Граффа ждать нечего. Он сошёл с ума и лежит в больнице.
С другой стороны, а что видела Аня в отеле? Она видела мужчину, который был шокирован тем, что муж зверски убил жену, набросился на него самого и даже ранил. Это ещё не признак помешательства. Ну, разве что, временное. И что мешает Граффу поехать в Константиновку? Да, ничего. Он наверняка знает, где живут родители бывшей жены.
Хорновец там, Графф здесь. Аня чувствовала, как на неё накатывают волны паранойи. Она, конечно, могла оставить всё как есть. В конце концов, какое ей дело до Тамары Графф, её сына, её бывшего мужа и малознакомого полицейского? Никакого, конечно, но… Аня принимала непосредственное участие в этой истории. По её вине тоже гибли люди. И пускай она такая же марионетка в руках своей мачехи, как и все остальные, это не отменяет того факта, что она стала пособником несущей смерть.
Мачеха мстила, и Аня понимала её мотивы. Но пускай страдает Графф, Хорновец, Геннадьев или Туманов. При чём тут малыш Геннадьева? При чём тут Тамара Графф и её сын? Не при чём. А ведь в опасности именно они.
Аня позвонила Тамаре, но та не взяла трубку. Она прождала все гудки до самого автоответчика. С автоответчиком ей общаться не хотелось, и Аня отключила вызов.
Через несколько минут она позвонила ещё раз с тем же результатом. Аня готова была распсиховаться, но вспомнила про рабочий телефон. Она позвонила в страховую компанию «КАСО», но девушка ей сообщила, что начальница взяла отгул. На Анин вопрос «Не знает ли она, где можно найти Тамару Графф?» девушка ответила, что начальница собиралась ехать с сыном к родителям. И, нет, она не знает, есть ли у Тамары Графф ещё какой-нибудь номер телефона.
Аня поблагодарила девушку и отключила вызов. Она так громко матюгнулась, что все сотрудники, кто был в редакции, повернулись в её сторону.
— Интервью накрылось, — сообщила им Аня и вернулась к своим размышлениям.
Она в очередной раз отругала себя за то, что узнала, в каком доме живёт мальчик, но не узнала, в какой квартире. А ещё она не узнала его номер телефона, и не узнала, на какой машине ездит Тамара. Ехать к их дому бессмысленно, тем более, если они уже уехали. Аня об этом, всё равно, не узнает.
«Дерьмовый я журналист», — ругала себя девушка. — «Хуже ещё не было».
Она ещё раз позвонила Тамаре и молила про себя, что бы та взяла трубку, но результат был прежним. Тамара явно не желала разговаривать с Аней.
У Ани оставался последний способ хотя бы попытаться помешать планам мачехи убить ребёнка и его мать.
6
Аня бежала к входу в Городскую больницу так быстро, что чуть не сбила выходящего из неё мужчину, который был вдвое шире Ани и показался ей смутно знакомым. Но, даже не извинившись, она пробежала мимо и понеслась искать регистратуру или хоть кого-то кто бы мог подсказать, в какой палате лежит Ларри Графф.
Девушка в регистратуре сообщила Ане, что время посещения ещё не наступило, но Аня сообщила, что она журналист и взять интервью у Граффа — это дело чуть ли не государственной важности в связи с событиями, которые, как регистраторше известно, случились в отеле «Ребриц». Девушке в регистратуре было мало что известно, но её это убедило. «К тому же», — сказала она. — «Графф выписывается через пару часов».
Анин воспалённый мозг тут же принял и обработал эту информацию: если Графф выписывается, значит с ума он не сошёл и не так уж и сильно пострадал.
Аня зашла в палату к Ларри, в тот момент, когда он надевал свою одежду, в ожидании последнего посещения врача перед выпиской.
— Привет, — сказала она, запыхавшись. — Поехали.
— Куда поехали? — Ларри оторопел. — Меня ещё не выписали.
— Артур и Тамара в опасности. Мне нужна твоя помощь.
— В какой опасности? — Ларри не выглядел встревоженным. Скорее, задумчивым.
Ане не хотелось тратить время на объяснения, да и зря она сказала про Тамару: у Ларри могут быть хорошие отношения с сыном, но бывшую жену он, скорее всего, терпеть не может.
— Давай я тебе по дороге расскажу. Времени очень мало, — взмолилась Аня.
Ларри не то, чтобы было себя очень жаль, но сначала ввалился Миша и поделился с ним не очень приятной информацией, мягко говоря. Теперь вот эта девочка уверят его, что бывшей жене и сыну грозит опасность. А у него, блин, всё лицо расцарапано, и никто не спешит его утешать.
— Едем, Ларри, ты же не хочешь, чтобы с твоим сыном случилось то же, что и с Лизой Тумановой, — продолжала увещевать его Аня.
Последняя фраза отрезвила Лаврентия, тем более после того, что сообщил ему Миша об убийстве Елизаветы.
— Ладно, поехали, — буркнул он.
7
— Ты знаешь, на какой машине ездит Тамара? — спросила Аня, когда они ехали к дому, где жили бывшая жена и сын Ларри.
— Синяя «Ярис Версо», — ответил Ларри и добавил. — Я же ей её и купил.
Аня сосредоточилась на дороге.
— Так что случилось с Артуром и бывшей? — потребовал уточнений Ларри.
— Если они уехали из дома, то они в большой опасности, — ответила Аня. — За ними охотится один человек.
— Туманов? — Ларри вспомнил мужчину с топором, стоявшего над трупом жены, плавающей в кровавой джакузи.
— Туманов в больнице, насколько мне известно, — ответила Аня.
— Тогда кто?
— Один мент, — Аня помолчала. — Который только прикидывается ментом.
— А Тамара-то что натворила? — удивился Ларри.
— В том то и дело, что ничего, — ответила Аня. — Но этот человек представляет большую опасность для твоей семьи.
— Маньяк что ли? — Ларри спросил тоном типа: «Что ты мне тут городишь?».
