Виктор тоже не нашел друзей в интернате, по крайней мере в первые годы. В отличие от Бена, он с огромным удовольствием примкнул бы к любой группировке, но другие ученики и ученицы категорически не принимали Виктора из-за его слишком аристократичной и надменной манеры поведения.
На втором году обучения в интернате оба аутсайдера – а они были настолько разными, что и специально не придумаешь – стали сначала соседями по комнате, а потом и друзьями. Виктор уже подростком был надменным снобом и не похожим на других. Он не только казался высокомерным, он был таким. Но Бен знал, как вести себя с ним. Уже тогда Виктор с удовольствием брал на себя роль предводителя. Только никто не был готов за ним следовать. Такой ученик есть в каждом классе. Тот, кто вызывает зависть и агрессию одноклассников и кого последним зовут в коллективные игры. Виктор был щуплым, с нечистой кожей, но всегда излучал невероятную самоуверенность, непонятно на чем основанную. Для большинства других учеников интерната Виктор фон Хоенлоэ был как боксерская груша, на которой можно выместить всю свою агрессию. Бен не выносил, когда сильные били слабых, лишь потому что не получали отпора. И так сложилось, что Бен, который уже тогда остро чувствовал несправедливость и поэтому не уклонялся ни от одной драки, то и дело защищал своего друга Виктора от побоев одноклассников.
Бен был несказанно рад, когда в восьмом классе его наконец-то перевели в нормальную школу, чем был обязан тому обстоятельству, что его отец неожиданно лишился большей части своих денег.
Отец Бена разбогател на сделках с недвижимостью. При этом он небрежно относился к закону и в результате на четыре года оказался в тюрьме за уклонение от уплаты налогов. Крупная сумма погашения долга, которую пришлось выплатить Федеральной налоговой службе, дополнительный штраф и утраченный авторитет в деловых кругах привели к тому, что он обанкротился, а его банковские счета заморозили. И потому отец Бена не мог больше платить школьные взносы за интернат при монастыре.
Пока мать Бена, быстренько найдя себе другого богатого мужика, ездила с ним по всему миру, отец вышел из тюрьмы и обзавелся новой семьей, которая отнимала у него все силы и время, поэтому он больше не занимался своим первенцем.
Бен посмотрел из окна больничной палаты Шиллинга и скользнул взглядом по ландшафту. Тамара Энгель, первая жертва, вместе с Виктором оканчивала школу. Значит, она тоже должна была учиться в интернате при монастыре, что вдруг показалось Бену странным. Монастырская школа являлась каким-то связующим звеном между недавними убийствами и похищением племянницы Шиллинга Карлы. И настоящий преступник по какой бы то ни было причине намеренно направил туда след. Кто-то действительно пытался привести Бена к тому месту? И что он должен там обнаружить? Или все это просто невероятное совпадение, и он лишь выдумывает взаимосвязь? После того как полиция через СМИ объявила его в розыск, многие люди видели его фото по телевизору и слышали описание по радио. Бен задавался вопросом, сумеет ли он в таком случае вообще добраться до монастырского интерната, не попавшись до этого полиции.
Территория монастыря и прилегающее Чертово озеро находились в стороне от жилых районов Грюневальда. Доехать до интерната напрямую на метро или скоростной электричке нельзя. Кроме того, в общественном транспорте будет полно полиции и людей.
Уже собираясь повернуться к Шиллингу, Бен заметил запечатанный желтый конверт, который торчал из букета цветов.
– Это ваши цветы? – спросил Бен.
– Разумеется. Сегодня утром их принес курьер. На прикроватном столике уже стояла еда, поэтому я попросил его поставить букет в пустую вазу на подоконнике. Молодой человек был настолько любезен, что даже налил в нее сначала воды.
На конверте не было обычного штампа цветочного магазина. Он вообще не был подписан, что показалось Бену странным.
– А от какой компании приходил тот курьер?
– Этого он не уточнил, просто сказал, что должен передать цветы Арнульфу Шиллингу.
Глаза Шиллинга просияли, словно на него снизошло озарение.
– Теперь все ясно. Должно быть, вы и есть тот обещанный посетитель! – вскрикнул он.
Бен посмотрел на бывшего психиатра непонимающим взглядом. Шиллинг еще больше приподнялся на кровати и начал возбужденно рассказывать:
– Курьер сказал, что отправитель цветов просил передать, что позже ко мне придет посетитель и до тех пор конверт вскрывать не нужно. Чтобы не испортить сюрприз. Я решил, что все это придумали мои друзья из музыкального общества или моя соседка Ирэн.
Бен почувствовал покалывание в затылке, а левое веко задергалось.
– Можно я его открою и посмотрю, что там? – спросил он.
– Конечно, мне самому не терпится узнать, что это за сюрприз.
Когда Бен вытащил из конверта фотографию, мир вокруг начал рушиться. Желудок судорожно сжался, словно внутри был обжигающий шарик, а сердце оборвалось. От страха он не мог сделать вдох. Теперь стало ясно: одинаковое время в случае похищения Карлы и в случаях убийств не просто совпадение. Он должен был явиться сюда, чтобы удостовериться в личности Шиллинга. План монстра с самого начала предусматривал, что Бен найдет этот конверт. Он предназначался не Шиллингу, а ему. По какой бы то ни было причине парню было недостаточно просто повесить на него серию убийств. Тем, что было в этом конверте, он повысил ставку и вывел ужасную игру, которую, по всей вероятности, затеял с Беном, на другой уровень.
Как парализованный, Бен рассматривал фотографию в руке. На снимке были изображены Николь и Лиза, выходящие из дома. Над головой Николь был изображен крест. На обратной стороне фотографии было написано: «Да свершится Его воля! В 2 часа 41 минуту!»
Глава 30
Бен старался не газовать, чтобы не привлекать еще больше внимания к красному «шевроле-камаро» 1968 года выпуска. Он показал фотографию Шиллингу. Сообщение на оборотной стороне было ясно: или Бен успеет остановить сумасшедшего до 2:41, или его жена умрет так же, как и обе другие женщины. И Лизе придется стать свидетельницей того, как ее мать будут топить.
Еще из палаты Шиллинга Бен попытался связаться с Николь. Но она не ответила ни по домашнему, ни по мобильному телефону. Бен сердился, что проспал столько времени в подвальном боксе. Но откуда ему было знать, что ждет его в больничной палате Шиллинга? Да и что бы это изменило? Возможно, Николь и Лиза уже в руках этого ненормального. Не дозвонившись до Николь, Бен – несмотря на то что внутри все яростно протестовало – набрал номер Виктора. Так как Виктор и Николь теперь, по всей видимости, пара, вполне возможно, что она у него, или Виктор знает, где они с Лизой находятся или недавно находились. Возможно, из-за Виктора Николь подала на развод, но сейчас речь идет о жизни Николь и Лизы. К сожалению, Виктор тоже не ответил. После всех этих неудачных попыток сердце Бена шумно билось в груди, словно надрывающийся колокол. Это Арнульф Шиллинг навел Бена на мысль одолжить машину у пациента, который делил с Шиллингом больничную палату и хвастался своей красной малышкой при каждом удобном случае.
