Затем Бен коротко объяснил Фредди и Лукасу, что произошло. Они поверили ему и желали помочь, но не хотели быть арестованы полицией за то, что помогли бежать разыскиваемому преступнику. Их план был такой: они дождутся скорую помощь и расскажут полиции, что нашли Хартмана уже в таком состоянии. Видимо, они не заметили Бена, который спрятался где-то поблизости и, воспользовавшись хаосом, сбежал на редакционной машине. История звучала вполне правдоподобно.
Бен съехал с трассы А100 на Месседамм и продолжил движение в южном направлении. Несмотря на вечернее время, было еще светло. Неожиданно в зеркале заднего вида показался патрульный автомобиль. Он быстро приближался, и пульс Бена ускорился. Он мог лишь надеяться, что полицейские еще ничего не знают о событиях в старой автомастерской и о том, что для побега он воспользовался машиной редакции «Берлинского бульварного листка». Потому что в противном случае они будут особенно яростно охотиться за ним, решив, что он повалил и тяжело ранил их коллегу, главного комиссара Хартмана. Патрульная машина перестроилась для обгона. Они не включили ни мигалку, ни сирену. Бен затаил дыхание и уставился на дорогу перед собой, стараясь не привлекать внимания. Когда полицейские проезжали мимо, Бен краем глаза наблюдал за ними. Те не обратили на него ни малейшего внимания. Бен выдохнул. Обжигающая боль в мизинце и голени снова завладела его сознанием. Просто невероятно, что происходило в автомастерской всего несколько минут назад. Хартман, несомненно, полицейский, который полностью отдался своему делу. Но он одержим идеей, что Бен и есть преступник.
Сворачивая с Айхкампштрассе направо в Лерхенвег, Бен вдруг осознал, что у него нет шансов. Полиция считает его убийцей. Так что бесполезно ждать помощи от тех, кто профессионально занимается поиском пропавших людей. Если он сдастся, его станут допрашивать, и время для спасения Николь и Лизы будет упущено. Осталось всего несколько часов, думал Бен. Все, что он мог, – отчаянно цепляться за эту тонкую спасительную соломинку.
Бен задумался, не поехать ли сразу к монастырскому интернату на Чертовом озере. Но что ему там делать? У него нет ничего, кроме недоказанного подозрения против ученика по имени Михаэль Рубиш, которого мать пропавшей девушки якобы видела перед своим домом, что противоречило показаниям других свидетелей. Даже если похититель девушки и тот, кто удерживает сейчас Николь и Лизу, один и тот же человек, речь может идти и о ком-то, кто даже не попадал в поле зрения следователей. Например, тот мужчина, который выдал себя за Шиллинга в его квартире и с точностью до минуты предсказал, когда произойдут убийства. Наверняка он как-то связан с убийствами, а значит, и с похищением Лизы и Николь. Но то был пожилой мужчина, с седой бородой и длинными седыми волосами. А Михаэль Рубиш – выпускник школы, которому самое большее двадцать лет. Правда, нельзя исключать, что Рубиш специально изменил внешность и переоделся в старика. Из-за густой бороды и длинных, частично закрывающих лоб волос была видна лишь небольшая часть лица. Так что фальшивый ясновидящий в доме Шиллинга вполне мог оказаться и Рубишем. Но Бен не знал, живет ли Михаэль Рубиш, чья учеба должна была уже закончиться, по-прежнему в интернате. Но даже если Бен найдет его там, он что, должен попытаться выкрасть Рубиша и силой добиться от него правды? В таком случае он окажется ничем не лучше Хартмана. Что совсем плохо: если он ошибается, то времени найти настоящего преступника останется еще меньше, прежде чем истечет срок ультиматума. Нет, Бену нужны более весомые доказательства или, по крайней мере, больше подсказок. Он лишь надеялся, что убийца именно потому выдал себя за ясновидящего Арнульфа Шиллинга, чтобы дать Бену возможность через настоящего Шиллинга связаться с его племянницей Карлой, при похищении которой упоминалось то же время, что и в случае убийств. Бен только не знал, зачем это нужно убийце. Но если его предположение верно, тогда преступник, сыграв роль Шиллинга, намеренно направил его по своему следу и дал ему шанс разгадать эту загадку и выяснить его настоящую личность. Тогда и время 2:41, которое преступник указал на месте всех преступлений – в случае похищении Карлы Браун и обоих убийств, – имеет более глубокое значение. К тому же Тамара Энгель, Виктор фон Хоенлоэ и он сам учились в интернате при монастыре, как и Михаэль Рубиш. Бен еще не до конца понимал взаимосвязи, но ключом к разгадке, возможно, был тот самый монастырский интернат. Он не знал, что еще делать, кроме как следовать за предполагаемыми знаками убийцы. При этом Бен пытался, насколько это было возможно, отгонять от себя мысль, что убийца, из чистого садизма, может специально его запутать.
Бен свернул налево в Старую аллею, а потом сразу направо на Цикаденвег. Через минуту он уже припарковал автомобиль перед домом семьи Браун.
Возможно, Дженнифер Браун поможет ему понять, как связаны все эти преступления, или расскажет нечто, что приведет к убедительному выводу: Михаэль Рубиш причастен к похищению Николь и Лизы.
Выходя из машины, Бен заметил человеческий силуэт за задернутыми гардинами. Он подошел к двери и позвонил. Практически в тот же миг ему открыла коренастая женщина лет пятидесяти с полными щеками, вздернутым носом и химической завивкой.
– Я увидела вас уже из окна, – сказала женщина.
– Мне нужна Дженнифер Браун. Она дома?
Женщина огорченно покачала головой, а потом снова взглянула на Бена:
– Именно поэтому я стою у окна и жду. Я соседка справа. Я немного присматриваю за девочкой, потому что сейчас она живет в доме совсем одна. Мы договорились, что в полвосьмого поедем в больницу к ее матери. У Дженнифер нет машины, а ее мать не хочет, чтобы девочка ездила поздно вечером на электричке. – Женщина опять смущенно опустила глаза и тихо проговорила: – И это понятно. После того, что случилось с Карлой… – Она посмотрела на Бена, и в ее взгляде читался неприкрытый страх. – Дженнифер не пришла. Я не знаю, где она. Она очень ответственная девушка и никогда бы не пропустила визит к матери. – На глаза у нее навернулись слезы. Она достала бумажный носовой платок из кармана брюк и вытерла слезы. – Ведь я в каком-то смысле отвечаю за нее. Если и Дженнифер пропала… Ее мать этого не переживет. – Женщина сделала шаг в сторону. – Пожалуйста, входите, господин комиссар. Вы же из полиции? В любом случае ваше лицо кажется мне знакомым.
Бен не знал, что сказать. В голове у него одновременно вертелось слишком много мыслей. Значит, Дженнифер отсутствовала уже больше двух часов. Встретилась с друзьями и забыла о времени? Или дело в другом? В чем-то, что связано с поисками похитителя Николь и Лизы, а возможно, и Карлы?
Бен вошел в просторную прихожую.
– Вы уже связывались с ее подругами? Может, она у них.
Женщина закрыла за ним дверь.
– Ваша коллега обзвонила все контакты в телефоне. Никто из подруг ее не видел, о новом друге они тоже ничего не знают.
– Моя коллега? – переспросил Бен.
– Да, она меня ужасно напугала, появившись на пороге. Я ведь тогда еще не успела сообщить в полицию об исчезновении Дженнифер.
Неожиданно открылась дверь, которая, видимо, вела в гостиную. За ней стояла женщина с направленным на Бена пистолетом. От испуга у соседки расширились глаза, она сделала шаг назад и смотрела поочередно то на Бена, то на комиссара.
