Я ничего не могла придумать. Ключи остались у Хантера, а его больше нет. Мне не хватило бы сил, чтобы оттолкать машину подальше, к тому же это было бы… чересчур расчетливо. Будто мы спланировали преступление заранее.
Голова шла кругом. Что делать? Ощущение собственного бессилия накатывало волнами, хотелось рыдать. Пришлось признать, что мне с этим не справиться. Кэлу или Селене придется решать что-то самим. Дрожа, я залезла в золотистый «Эксплорер» Кэла, включила дальний свет и поехала домой.
Сегодня Кэл наложил на меня чары, чары оков, не дававшие мне двинуться с места. Зачем? Не хотел, чтобы я вмешалась в их поединок? Боялся, что я пострадаю? Или же просто не доверял мне? Что ж, если так, теперь я заслужила его доверие. Я крепко сжала зубы, чтобы не расхихикаться как идиотка: не каждая девушка способна бросить ритуальный кинжал в шею врага своего возлюбленного.
Хантер пытался убить Кэла. Он сковал его руки заколдованной серебряной цепью, которая обожгла ему запястья, едва коснувшись кожи. Тогда-то я и метнула атами, и Хантер упал с обрыва. И почти наверняка умер. Умер…
Меня передернуло. Я свернула на свою улицу. Неужели мы убили его? Или Хантер еще жив? Быть может, рана не так страшна, как мне показалось? Быть может, ему удалось зацепиться за выступ? Быть может, его спас смотритель парка или охранник?
Все может быть.
Я плавно притормозила за углом, положила ключи в карман и увидела на заднем сиденье подарки, которые приготовил Кэл к моему дню рождения. Все, да не все. Среди них не было великолепного атами: его унес с собой в реку Хантер. Как во сне я собрала оставшиеся коробки и побежала домой по расчищенному тротуару, посыпанному солью. Тихо вошла в дом, включив все свои сенсоры. И вновь вместо мощной волны, какой раньше была моя магическая сила, я ощутила внутри лишь слабый огонек, подобный пламени свечи на ветру. Я почти ничего не чувствовала.
Слава богу, родители даже не проснулись, когда я проскользнула мимо их спальни к себе. Я присела на край кровати, собираясь с силами. После сегодняшнего кошмара моя спальня казалась совсем детской и будто не моей. Стены в розово-белую полоску, бордюр с цветочками, занавески с оборками. Вообще-то, спальня никогда мне и не подходила. Ее переделала мама шесть лет назад, готовя мне сюрприз к возвращению из летнего лагеря.
Я стащила с себя сырую одежду и облегченно вздохнула, натянув спортивный костюм. Спустилась вниз и набрала номер Службы спасения.
- Служба спасения слушает, - раздался уверенный голос.
- Человек упал в Гудзон, - торопливо произнесла я, обернув трубку платком, как в старом кино. - В двух милях вверх по течению от Северного моста. - Если только я правильно рассчитала расстояние от дома Кэла до обрыва. - Вероятно, ему нужна помощь. - Я быстро повесила трубку, надеясь, что звонок не успели отследить.
Сколько нужно на это времени? Минута? Полминуты? О боже! Если они разыщут меня, я во всем сознаюсь. Не смогу жить с камнем на душе.
В голове проносились все события сегодняшнего вечера. Чудесный романтический день рождения - только Кэл и я… Наши ласки и объятия… Его подарки… Магия, которую мы разделили друг с другом… Атами моей родной матери, который я показала Кэлу и за который теперь держалась как за последнюю соломинку… Поединок с Хантером и ужас, охвативший меня, когда он сорвался с обрыва.
«Слишком поздно», - сказал Кэл. А вдруг нет? Оставалось последнее, что было в моих силах.
Я надела мокрую куртку, вышла в темноту и обогнула дом. Сжимая в руке атами - ритуальный кинжал моей родной матери, я принялась исследовать подоконник. Подчиняясь силе, заключенной в кинжале, слабо замерцала руна. Скай Эвентайд и Хантер наложили на мой дом чары. Я до сих пор не знала зачем. Я только надеялась, что это сработает.
Закрыв глаза, я вытянула атами над знаком и сосредоточилась так, что, казалось, еще чуть-чуть - и лишусь сознания.
«Скай! - мысленно звала я, тяжело сглатывая. - Скай!»
Я ненавидела Скай Эвентайд. Все в ней внушало мне отвращение и недоверие, также как в Хантере… Нет, Хантера я ненавидела даже сильнее. Но она была его союзницей, единственной, кто мог его спасти. Я посылала мысли навстречу фиолетовым снеговым облакам.
«Скай! Хантер в реке, у дома Кэла. Спаси его. Ему нужна помощь».
«Что я делаю? - думала я, валясь с ног от усталости. - Я не в силах и спички зажечь. Я не чувствую собственных родных, спящих в доме. Моя магическая сила истощена». И все же я стояла в холодной тьме, закрыв глаза, чувствуя, как превращается в ледышку рука, сжимавшая рукоять атами.
«Хантер в реке. Вытащи его. Спаси Хантера. Хантер в реке».
Слезы хлынули без предупреждения, согревая замерзшее лицо нежданным теплом. Захлебываясь рыданиями, я вошла в дом и повесила куртку на крючок. Медленно поставила ногу на ступеньку вторую, третью и сама смутно удивилась, что сумела подняться на самый верх. Спрятала атами под матрас и забралась в постель. Дагда, мой котенок, сонно потянулся и свернулся клубком у моей шеи. Я обняла его и сама сжалась в комок под одеялом, трясясь от холода, и рыдала, пока первые стрелы солнца не пронзили детские оборчатые занавески и не проникли в окно.
Глава 2. Виновны
Ноябрь 1999 года
Дядя Бек, тетя Шелах и кузина Атар устроили для меня в честь завершения суда небольшое домашнее празнество: но мое сердце не покидала боль.
Я сидел за кухонным столом. Тетя Шелах и Элвин суетились вокруг, расставляя тарелки с угощением. Вошел дядя Бек. Он сказал, что меня никто не винит и теперь я должен перестать винить сам себя.
«Разве это возможно? - спросил я. - Ведь это я первым призвал черную магию - магию тьмы, чтобы разыскать родителей. Хоть Линден и вызвал в одиночку призрака тьмы, убившего его, натолкнул-то его на эту мысль не кто-нибудь, а я».
Тогда заговорила Элвин. Она сказала, что я ошибаюсь. Линдена всегда притягивала тьма. Его прельщала власть, и он считал возню с зельями ниже своего достоинства. Тугие кудри Элвин, такие огненно-рыжие, как и волосы нашей матери, вздрагивали в такт каждому ее слову.
«О чем ты? - спросил я. - Мне Линден ничего такого не говорил».
'' Элвин сказала, что Линден считал, будто я его не пойму. Он признался ей, что мечтает стать самым могущественный ведьмаком в мире. Слова Элвин иглами вонзились в мое сердце. '
Дядя Бек спросил, почему она молчала раньше, но Элвин ответила, что говорила, и не раз. И, как всегда, упрямо вздернула подбородок. Тетя Шелах подумала и сказала: «А знаете, она и правда говорила. По крайней мере, мне. Но я решила, что она выдумывает».
Элвин сказала, что ей никто не верил, считая неразумным ребенком, и вышла из кухни, а мы с дядей Беком и тетей Шелах остались, обуреваемые чувством вины.
