Я повернулась к новой свече, представила себе пламя - и невидимая искра жизни перелетела от меня к фитилю и вспыхнула ярким огнем. Меня не требовалось упрашивать. Я зажигала свечи одну за другой: вдоль стены, на небольшом шкафу, в горлышках винных бутылок, на блюдцах, покрытых толстым слоем оплывшего воска.
Комната замерцала сотнями крохотных огоньков, выхватывавших из темноты наши волосы, контуры лиц, глаза. Посередине стояла низкая кушетка, накрытая тонким мягким восточным ковром. Я села на нее, обхватив колени руками, и принялась осматриваться. Кэл опустился рядом со мной.
- Итак, это твои тайные владения, - произнесла я.
Кэл фыркнул и обнял меня одной рукой.
- Что-то вроде того, - кивнул он. - Мое святилище.
Теперь, когда я могла рассмотреть комнату спокойно, не отвлекаясь на свечи, у меня перехватило дыхание. Каждый сантиметр стен и потолка покрывала вязь рунических символов, большую часть которых я не узнавала. Мои брови сосредоточенно сдвинулись: я пыталась выделить знакомые руны и ведьмовские знаки.
Как истинный математик, я стала вычислять: Кэл и Селена переехали к нам в начале семестра, то есть в первых числах сентября. Близился конец ноября. Значит, прошло неполных три месяца. Я удивленно взглянула на Кэла:
- Как тебе удалось проделать такую работу всего за три месяца?
Он усмехнулся:
- За три месяца? Мне хватило трех недель, пока шли каникулы. Пришлось обходиться почти без сна.
- А чем ты здесь занимаешься?
Он улыбнулся:
- Колдую.
- Чем тебе плох чердак?
- Дом перенасыщен энергией моей матери и членов ее ковена. Чердак подходит для простой магии, такой, как на наших кругах. А когда мне надо соткать тонкое колдовство, для которого требуется чистая и сильная энергия одного человека, я прихожу сюда. - Он оглядел помещение. Мне казалось, он вспоминает долгие теплые ночи, проведенные за начертанием символов и ворожбой, заставившей эти стены пульсировать магией. На полу и стеллажах стояли чаши с благовониями; магические книги, видневшиеся за ними, были темными, выцветшими и очень, очень древними. В углу был алтарь, сделанный из куска полированного мрамора размером с саквояж. Сверху алтарь был накрыт дорожкой из пурпурного бархата, на которой лежал атами, стояли свечи и благовония, ваза с веткой оранжерейных орхидей, скрюченной, как затаившийся паук, и кельтский крест. - Это я и хотел тебе показать, - тихо сказал Кэл. Его рука грела мою спину. - Я никого еще сюда не приводил, даже маму, хоть она и знает об этом месте. И я никогда не покажу его остальным членам Сиррэса. Это как часть души.
Мои глаза скользили по рунической вязи, выхватывая знакомые символы тут и там. Я потеряла счет времени, но чувствовала, что меня бросает в жар. Помещение было таким крохотным, что даже пламя свечей нагревало воздух, как в печи. Я вспомнила, что при горении поглощается кислород, и со свойственной мне практичностью завертела головой в поисках вентиляционного отверстия, но вскоре бросила напрасное занятие. Стены пестрели так, что невозможно было ни на чем сосредоточиться.
Я с изумлением поняла, что не смогла бы свободно творить здесь магию. Комната душила меня, подавляла, колючими иглами раздражала каждый мой нерв. Я почувствовала, как учащается мое дыхание.
- Ты моя вторая половинка, - прошептал Кэл. - Только ты и можешь ощущать себя легко в этом месте. Когда-нибудь мы вместе будем тут колдовать. Мы всех удивим.
Я не знала, что и подумать. Мне становилось дурно.
- Знаешь, мне пора домой, - сказала я, разминая затекшие ноги. - Не хочу опаздывать.
Я понимала, что придумала неудачную отговорку, и чувствовала его обиду. Мне стало неловко за то, что я не разделила его восторга. Но я не могла больше оставаться в этом помещении.
- Хорошо, - сказал Кэл.
Он встал и помог мне подняться на ноги. Одну за другой он задувал свечи, и я слышала, как бьются о стены мельчайшие капли расплавленного воска. Комната погружалась во тьму, и хотя я видела все также ярко, как днем, в темноте помещение давило на меня еще сильнее, просто невыносимо.
Быстро, не дожидаясь Кэла, я нырнула в проход, пригибаясь, чтобы не стукнуться головой о притолоку. Я не останавливалась, пока не окаалась снаружи, в объятиях замечательно морозного воздуха. Сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, чувствуя, как проясняется голова, глядя, как изо рта вырываются клубы пара.
Кэл вышел минуту спустя и закрыл за собой дверь.
- Спасибо, что показал мне это место, - сказала я принужденно вежливо.
Он отвел меня назад в дом. Мои нервы были обнажены до предела. Я забрала куртку, и Кэл проводил меня до машины.
- Спасибо, что пришла, - сказал он, наклоняясь ко мне через окно.
Меня пробрала дрожь холоднее леденящего мороза, с губ сорвался полувсхлип, когда я вспомнила, как хорошо мне было с ним на чердаке и как жутко стало в домике у бассейна.
- Я тебе позвоню, - сказала я, потянувшись к нему для поцелуя, и рванула прочь, освещая дорогу единственной фарой.
Глава 10. Подводные течения
Октябрь 2000 года
На этой неделе я вернулся из Ирландии, чтобы успеть на посвящение Элвин. Не верится, что ей четырнадцать. Она кажется младше: по-детски острые колени, грация тонконогого жеребенка - и в то же время старше: мудрый взгляд, печать страданий на лице.
Я привез ей из Коннемары красновато-коричневую шелковую мантию. Она решила украсить ее по воротнику и подолу вышитыми звездами и планетами. Дядя Бек вырезал для нее великолепный жезл, инкрустировав рукоять малахитом. Думаю, Элвин будет в восторге.
Я знаю, родители очень бы хотели быть с нами в этот день, как и на моем посвящении, как и на посвящении Линдена. Я не знаю, живы ли они. Я их не чувствую.
В прошлом году в Шотландии, на одном из крупных съездов ковенов, я познакомился с первой папиной женой и их сыном. Они показались мне классическими представителями своего клана - холодными и агрессивными. Я подумал, не поддерживает ли отец связь с Селеной - она очень красивая женщина и магнетическая личность. Но когда я спросил о нем, Селена разъярилась, как фурия, что, в общем-то, понятно.
Мне надо идти. Элвин просит помочь ей рассчитать расположение звезд в эту субботу.
Джиоманах
Той ночью, когда на дом опустилась тишина, я лежала без сна, размышляя. Тайная комната Кэла не давала мне покоя. Я испытала в ней невероятное напряжение и испуг. Мне не хотелось знать, что проделал Кэл, чтобы ее стены вобрали в себя странную пульсацию, магию, которую я только-только начала распознавать.
Теперь я знала, что Кэл родом из клана Вудбейн. Значит, Хантер не солгал мне. Я понимала, почему Кэл и Селена хотели сохранить свое происхождение в тайне: как они и сказали, у нашего клана плохая репутация в ведьмовском мире. Меня беспокоило другое: почему Кэл скрыл правду от меня? И я не могла забыть его слов о том, что его семья живет по традициям клана. Что это за традиции на самом деле?
