– И что же она сделала для вас за эти деньги?
А вот теперь она не торопилась с ответом, словно прикидывая, что знает Кир, чтобы не сказать лишнего.
– Да бросьте! – кажется, этот коктейль придал ему храбрости. – Аэрис – не ваша дочь. Хотя нет, генетически, конечно, ваша. Но только ее возраст… Она на год младше, чем должна быть. А настоящая ваша дочь – Ирис, и она сейчас на Альтаре. Давайте обсудим это.
Еще каких-то несколько секунд сомнения отражались в ее глазах, но потом она заговорила.
– Варвары! – заявила она. – Вы кичитесь своими научными познаниями и не видите красоты вокруг себя. Мой дом полон красивых вещей. Они имеют свою ценность, хоть в этом нелепом мире никто не знает их цены. Когда я умру, они перейдут к старшей дочери. Такова процедура, принятая в нашем роду, всё прописано юридически.
Похоже, коктейль и правда действует как-то странно. Что-то дамочка потеряла нить своего рассказа.
– Только в одном случае моя дочь не смогла бы наследовать. Если бы она оказалась слабоумной.
Теперь хозяйка дома замолчала надолго. Она словно забыла о том, что Кир здесь. Прошло хороших три минуты, прежде чем ее голос зазвучал снова.
– Это случилось зимой, я тогда была на восьмом месяце беременности. Я поскользнулась и кубарем скатилась с лестницы. Дальше ничего не помню. А потом я очнулась в больничной палате, мне сказали, что ребенок выжил, но у него гематома головного мозга… Может привести к слабоумию.
Кир допил свой коктейль и поставил стакан на деревянный столик. В глазах хозяйки отразился самый настоящий ужас, и уже через секунду она подхватила стакан и поставила его на тележку. А после мягко провела рукой по лакированной поверхности, словно погладила любимую кошку.
– Они могут заменить любой орган, любую конечность – и всё это работает даже лучше, чем настоящее. Но мозг… тут уж приходится обходиться тем, что есть. Никто не мог дать гарантий, что девочка будет нормальной. Я не знала, что делать. И тут – случилось невероятное! Друг моего мужа, профессор из академии стал рассказывать о своей аспирантке – чудо какой талантливой девушке, которой доставляет неприятности ее брат. Что он в ужасных долгах, а бедняжка так за него переживает, что начинает делать ошибки в расчетах.
Она встала и смешала еще два коктейля. Один подала Киру, а второй стала пить сама.
– Я поняла, что это мой шанс. Я встретилась с Розалией и пообещала ей выплатить долги ее брата за определенную помощь. Она должна была клонировать ребенка. Генетически девочка была совершенно здорова, проблемой стала родовая травма. Так что можно было попробовать выносить ее еще раз. Она согласилась не сразу. Какое-то время она надеялась, что все еще образуется. Но потом, кажется, ее брата избили, потребовали денег прямо сейчас, и она пришла ко мне.
Кир подумал, что брата несчастной Розалии избили как-то очень уж вовремя. И это его ничуть не удивило.
– Я обустроила для нее мини-клинику у себя в доме, купила самое дорогое оборудование. Оставался только один вопрос – кто выносит ребенка. Разумеется, я не хотела. Беременность, роды – всё это ужасно отражается на фигуре. И к тому же я всегда на виду, мою беременность бы заметили – пресса всякая, и стали бы ожидать, что появится еще один ребенок. В общем, мне было нельзя. А вовлекать в эту историю еще кого-то не хотелось. И тогда Мата согласилась стать суррогатной матерью.
– И что дальше? – с нетерпением спросил Кир.
– А дальше, молодой человек, всегда всё одинаково. Она родила девочку. На этот раз здоровую. Только, как вы уже заметили, эта девочка была на год младше, чем нужно. Так что до двухлетия мы ее никому не показывали. К счастью, малышка быстро росла, была развита не по годам, так что никто нас не разоблачил.
– Всё это очень интересно. Но как Ирис попала на Альтару?
– О, я была против этой затеи. Я просила Мату ее усыпить. Ну знаете, у меня до этого заболела кошечка, и врач просто сделал ей укол – и всё. По-моему очень гуманно и совсем безболезненно. Но как я ни уговаривала Мату, она делать этот укол отказывалась.
Кир не мог поверить, что она говорит все это всерьез. Он вглядывался в лицо женщины, ожидая, что вот сейчас она скажет что-то вроде: это шутка, неужели ты и впрямь поверил, да за кого ты меня принимаешь!
Но нет, она продолжала деловито описывать подробности.
– Отдать ребенка в хорошие руки – тоже не вариант. Девочка вырастет, на каком-нибудь фото увидит богатую наследницу, сделает тест ДНК – и вот уже мы имеем большую проблему. Вот тогда-то Мата и предложила сделать так, что девочку в этом мире никто не увидит. То есть отправить ее в другой.
– И как же она это сделала?
– По-моему, там был замешан ее брат. Он имел какое-то отношение к тем, кто ходит к магикам. Но это уже только мои догадки. Я не лезу в чужие дела, особенно когда это может плохо кончиться.
– А почему Мата после этого не ушла от вас и не вернулась в науку?
– О, она привязалась к девочке. Ну, как это ни странно, некоторые женщины привязываются к тем, кого рожают. Мне иногда казалось, что она считает, будто Аэрис – ее дочь. Представляете, какая глупость?
Кир представлял. Такая большая глупость, что Мата предпочла умереть, но не выдать секрет своей воспитанницы.
Итак, главное он узнал. Теперь оставалось только найти этого непутевого братца, да хорошенько с ним побеседовать. Но перед тем как уйти, он задал еще один вопрос:
– Неужели вам не интересно, как там Ирис? Она же ваша дочь!
– Дочь? Да она слабоумная. И вообще, это же магичка, выродок. Неудачная попытка. Моя единственная дочь и наследница – Аэрис.
Глава 21
Полупустой мобилус катился по дороге, подбирая и высаживая пассажиров. Кир сидел у окна. Разговор с Эстель отнял у него все силы, и сейчас он мечтал лишь об одном – добраться домой и уснуть.
Жуткая дамочка! Усыпить – надо же! Все-таки они тут, в Сарегоне не очень аккуратны со словами. То же самое «усыпить» – слово-лжец. Оно означает – убить. Да, именно это и ничего другого. Но разве удобно человеку сказать: я собираюсь убить кошку? Нет, неудобно. Вот и приходит на помощь это лицемерное «усыпить». Сон – это ведь не страшно, нормально.
Кир вспомнил историю, когда эта подмена могла дорого обойтись. Его приятель с факультета устройства природы проходил летнюю практику в зоолечебнице, лаборантом.
Пришла женщина с котом – молодым, здоровым, пушистым и, похоже, довольным жизнью. Единственный был недостаток у усатого-хвостатого: он чуть прихрамывал на переднюю лапу. «Усыпите его!» – потребовала дама и протянула чек.
Лаборант, едва сдерживая слезы, смешивал дрожащими руками лекарства, когда все-таки решил попытаться поговорить с хозяйкой красавца: «А почему вы решили его усыпить?». «Так врач сказала. Чтобы операцию на лапе делать!» – был ответ.
