Асель не обиделась. Или не подала виду. Сказала лишь, что надо наложить тугую повязку, чтобы сустав снова не выбило.
К Денису подлетела Вика, позади неё мелькнули лица Арсения и того самого стрелка с ружьём.
– Ты как, Тимошин? Ты как? – проохала Вика, комкая его изорванную куртку в руках (слава Богу, карта на месте).
Сквозь блестящие стекла очков на Дениса смотрели встревоженные глаза подруги. Вика наклонилась и приложила ладошку к его измазанному пылью и потом лбу.
– Думаешь, у меня температура? – криво улыбнулся Денис.
Вика отдёрнула руку.
– Я просто не знаю, что в таких случаях делают…
– У неё спроси, – пробурчал Денис и указал взглядом на Асель. – Она тебя научит, как вправлять вывихи. Метод бессовестный, зато эффективный.
Он кое-как поднялся на ноги, но тут же ухватился за Вику, чтобы не свалиться: земля вздрогнула и поплыла, головокружение не отпускало ещё секунд десять. Мышцы ломило, как после гриппа.
– Всё нормально? – коротко справился о его здоровье Арсений.
– Нормально, – кивнул Денис, давя в себе тошноту. – Что с дефектором?
– Исчез. Одни слюни на деревьях остались. – Макаров брезгливо поморщился. – Мне кажется, ты его убил. Отличная работа!
Только сейчас Денис посмотрел на мужчину с ружьём.
– Вы, наверное, инженер метеостанции?
– Илья Палыч. – Мужчина протянул крупную ладонь.
– Денис… Палыч, – ответил Денис, крепко пожимая руку метеоролога. – Вы метко стреляете.
Илья Павлович сжал ремень своей двустволки. Его губы вместе с рыжеватыми усами и бородой шевельнулись в улыбке.
– Мы шли встречать вертолёт, а тут эвон какое чудо-юдо вылезло. Теперь не знаю, что и думать.
– Желательно не говорить никому. Просто забыть.
По скептическому взгляду метеоролога Денис догадался, что забыть случившееся в роще в ближайшее время ему не удастся.
13. Тренировка закончена
Понедельник, 5-е апреля, 19.00
Солнце медленно опускалось за холмы, тонуло в вечерней свинцовой дымке. Улицу застелил туман. Взбудораженные сельчане провожали взглядами вертолёт, чёрной точкой летящий в небе. Звук лопастей отдалялся, грузный Ми-8 областной службы спасения делал своё дело – нёс тяжелобольного человека туда, где его примет бригада скорой помощи и врачи-профессионалы.
Четвёрка странных незнакомых ребят превратилась в группу героев, и каждый житель Трескуново счёл своим долгом пригласить Дениса и его команду поужинать и переночевать. Колька отчаянно звал новых друзей в свой дом, но ребята откликнулись на приглашение Татьяны Петровны и взяли мальчугана с собой.
Татьяна Петровна постаралась на славу: без изысков, но с уважением и любовью. Приготовила ужин, открыла пузатые банки домашних солений и консервов, угощала чаем с малиновым вареньем и баранками собственного приготовления.
Всю трапезу из головы Дениса не выходило уравнение. И так и эдак он переставлял известные ему данные о жителях деревни, мысленно прокручивал и менял варианты решения. Сеня, Вика и Асель в это время с удовольствием поедали угощенья Татьяны Петровны, нахваливали и просили добавки. Макаров тут же вспомнил супчик своей бабули и даже на секунду взгрустнул о былом.
После ужина Денис решил побыть наедине с разрозненными мыслями – надо было собрать их в единое целое, причесать и выдать, наконец, чёткий план действий.
На улице уже стемнело, сквозь рваное полотно туч проглядывали звёзды. Луна ещё не показалась. Заметно похолодало, изо рта клубами вырывался пар, но куртку Денис не надел: после встречи с дефектором она, мягко говоря, была не в том виде, чтобы её носить, – измазана и провоняла слизью, да и порвана, к тому же.
Денис вышел за ворота, устало опустился на скамью у палисада возле дома Татьяны Петровны и навалился спиной на штакетины.
Итак, что произошло за этот день? Установлена вторая переменная из уравнения – дед Макар. В этом сомнений нет. Скорее всего, старик останется жив, значит, они его спасли. Поехали дальше. Первая переменная. На ум пришли слова Асель о мальчике Коле… Тут надо бы выяснить подробности его жизни, а для этого – поговорить с матерью, но она ещё не вернулась с работы. Может, навестить её прямо там? Только магазин, в котором она работает, находится в соседнем селе.
За воротами послышался шорох, калитка приоткрылась, и в образовавшуюся щель высунулась голова Кольки.
– А ты почему тут сидишь?
– Мне надо подумать. И я хотел бы побыть один, – строгим голосом произнёс Денис.
Он старался избегать общения с детьми, поэтому всегда избирал тактику под названием «Играть я с тобой не собираюсь, и вообще лучше оставить меня в покое». Колька, конечно, намёка не понял. Он уселся под боком и принялся болтать ногами, что несказанно раздражало. Денис и без того не мог сосредоточиться. В голове нещадно шумело, выбитое плечо отдавало тупой болью по всей руке.
– А зачем ты думаешь? – задал очередной глупый вопрос мальчишка.
«Потому что ничего другого не умею», – промелькнула в голове тоскливая мысль, но вслух Денис ответил:
– Думать – занятие полезное, помогает выпутываться из неприятностей. Когда ты попадаешь в переделку, то лучше остановиться и подумать. Говорят, что умные люди всегда находят выход из любой передряги, а гении никогда в неё не попадают.
– А ты попал?
Денис выдавил полуулыбку.
– Ага, попал, попал. По-другому и не скажешь. Я ж не гений…
– А я скоро в школу пойду, – сообщил деловито Колька. – Как сентябрь наступит, так меня мама в школу будет водить.
Сердце Дениса заскулило где-то внутри. Знал бы Колька, что его мамаша задумала на самом деле.
– Когда твоя мамка-то придёт? – спросил он.
Мальчишка при упоминании матери задрыгал ногами ещё активней и расплылся в счастливой улыбке. Любит, наверное, свою нерадивую мамашу. Денису захотелось вдруг, чтобы Колька стал взрослым, не таким беззащитным и несмышлёным, пусть бы ему исполнилось лет пятнадцать-двадцать, тогда он, возможно, пережил бы предательство самого близкого на свете человека или попытался его понять.
– Дядя Денис, а ты надолго к нам приехал? – поинтересовался Колька.
«Дядя Денис» – аж покоробило. Сразу чувствуешь себя старым, на плечи падает многотонный камень ответственности. А её и без того с лихвой. До тошноты.
– Ну, не знаю, как пойдёт, – неуверенно протянул Денис.
– Ты хороший. Я тебе свой секрет расскажу.
– Давай, всё равно делать нечего.
Ну-ну, сейчас начнёт что-нибудь про игрушки заливать. Или про школу. Дошколят же хлебом не корми, дай про уроки помечтать. Они ж понятия не имеют, что их там ждёт.
