– Он даёт нам зацепку для решения уравнения, – ответил Денис и направился в кухню – за очередной порцией кофе. – И у меня есть некоторые мысли по этому поводу.
– Ну вот и хорошо. Наш математик оклемался, – пробормотал Макаров ему в спину.
Кухню заливал солнечный свет. В воздухе витал горьковатый запах кофе, смешавшийся с автомобильными выхлопами из приоткрытой форточки. На столе, окружённая немытыми кружками, хлебными крошками и парой тарелок с бутербродами, возвышалась клетка с канарейкой.
Перекусив, Денис, Арсений и Вика решили дождаться Асель из ванной, чтобы всем вместе обсудить уравнение и тактику поведения при следующем разговоре с тенью. Асель появилась минут через пятнадцать, посвежевшая и приободрившаяся. Она спрятала синяки под рукавами плотной чёрной водолазки и впервые за всю неделю надела джинсы.
Денис уныло вздохнул, сознавая, что эта девчонка слишком хороша для него и его чёрствой приземлённой душонки. Поэтому сразу перешёл к разговору о цифрах.
– Итак, перечитаем уравнение, – начал он без предисловий и развернул лист с красными чернильными строчками. – Из двух переменных одна поделена на два не равных друг другу числа, а вторая возведена в степень. Первая переменная, умноженная на ноль, не равняется нулю, а квадратный корень из второй определён количеством дней в вашем любимом месяце. Союз двух переменных равен мировому равновесию.
– Нет, ну что за несуразица, а? – не удержался от комментария Макаров.
– Пока несуразица, да, – согласился Денис. – Но у нас есть точка отсчёта. Это апрель. Любимый месяц. «Квадратный корень из второй переменной определён количеством дней в вашем любимом месяце», – процитировал он уравнение.
– Сколько дней в апреле? – спросила Асель.
– Тридцать, – быстро ответила Вика.
– Вот именно, – улыбнулся Денис. – Тридцать. А какое число из-под квадратного корня даёт нам тридцать?
Повисла тишина.
Улыбка Дениса улетучилась, и он сухо отчеканил:
– Девятьсот.
– Ага, точно, девятьсот, – закивал Макаров.
Асель задумалась и вдруг прищёлкнула пальцами, вспомнив что-то.
– Я видела цифру «900» в Кодексе!
Денис внимательно посмотрел на Асель. Память у неё хорошая. Ведь он и сам сегодня утром думал о том, что цифра «900» не зря обозначена в Кодексе. Денис открыл блокнот и, пролистав пару страниц, нашёл определение понятия «координатор» и зачитал отрывок вслух:
– Координаторы внедрены во все управленческие структуры всех государств и носят знак отличия – метку в виде вышедшей из употребления буквы «сампи» греческого алфавита, имеющей числовое значение 900. – Он провёл взглядом по сосредоточенным лицам товарищей. – Вот вам и девятьсот. Связь пока что понятна. А что дальше? Есть соображения?
Вика нахмурила брови.
– Вторая переменная возведена в степень, верно?
– Да, мы уже установили, что тридцать в квадрате – это девятьсот, – разъяснил Денис.
– Да-да, – продолжала хмуриться Вика. – Просто у слова «степень» есть и другие значения, кроме математической. Степень – это служебный чин. Можно посмотреть в любом толковом словаре.
– Ой, опять ты со своими книжками лезешь, – проворчал Макаров.
– Высокий служебный чин соединяем с числом девятьсот, то есть с меткой «сампи», и получаем – кого? – координатора! – выдала Вика победоносно, впервые не обратив внимания на едкий выпад Арсения.
Денис задумался. Да, Вика права. Права, как никогда. И её толковый словарь – тоже. Выходит, живое уравнение – продукт не только математики, но и логики вкупе с разными областями знаний о мире. В том числе гуманитарными науками. Надо это принять и не выпускать из головы.
– Молодец, Вик, – похвалил Денис. – Значит, вторая переменная – это один из координаторов. Я с тобой согласен. А что делать с первой переменной?
Победная ухмылка Вики застыла на лице. Стёкла очков сверкнули досадой.
– Вот до чего же ты, Тимошин, неуёмный! Даже порадоваться не дашь нормально.
– Что мы знаем о первой переменной? – продолжил Денис. – Она поделена на два не равных друг другу числа, то есть имеет в знаменателе союз двух разных чисел. Что нам известно об этих числах? Ничего. К тому же переменная, умноженная на нуль, почему-то нуля не даёт, что тоже странно, даже невозможно, вообще-то…
– Может, порассуждать о нуле так же, как мы сделали это в Трескуново? – предложила Асель. – Что нуль – это смерть или болезнь.
– И? – поджал губы Арсений. – Тут с нулём не так всё просто описано, как в прошлом нашем уравнении… А если имеется в виду человек, который умер, но потом воскрес?
– Ага, и много ты таких встречал? – покосилась на него Вика.
– Возможно, речь не о смерти, как о естественном процессе. Речь об обнулении, – рассуждал Денис вслух. – Обнуление… обнуление…
Он, как полицейская ищейка, снова искал след ускользающего решения. Горячий азарт захлёстывал, как в дворовой игре на выбывание. Нужно просто выбрать момент и хорошенько прицелиться.
– Она умножена на нуль, но нуля не даёт… Нуля не даёт… С нулём, но без нуля… – повторял он задумчиво, потом умолк на пару секунд и, подняв глаза на Асель, выпалил на одном дыхании: – Это легионер, которого хотели обнулить, но не смогли.
Лицо Асель вытянулось, в глазах мелькнула тревога.
– Что ты хочешь сказать, Денис?
Тот потёр лоб и не спеша ответил:
– Вероятно, я ошибся. Да, пожалуй, ошибся. Я на это надеюсь. Но легионер, которого хотели обнулить, – это ты, Асель. Я тогда никому не сказал, но последний раз Пифагор приходил, чтобы тебя обнулить.
– Обнулить? – переспросила Асель надтреснутым голосом.
– Да. И впервые за всю свою долгую жизнь Пифагор не выполнил приказ начальства. Ты, Асель, единственная в своём роде. Сам нуль отказался тебя обнулить, как бы по-дурацки это ни звучало.
– Ого-о-о, – с присущей только ему эмоциональностью протянул Арсений. – Поэтому мы из дома рококо и свалили, верно?
Денис опустил глаза, чувствуя за собой некоторую вину.
– Да, – тихо ответил он. – По нашим следам идут гончие, чтобы завершить то, что должен был сделать Пифагор, – обнулить Асель.
Слово взяла Вика. Как всегда, недоверие ко всему сквозило в её глазах.
– Хорошо, пусть так. Про нуль мы поняли. Но что имелось в виду в уравнении, когда говорилось о делении переменной на два неравных числа?
– Тень, – не сговариваясь, ответили Асель и Денис и переглянулись.
Теперь тёмная субстанция дефекторов связывала их, как не связала бы даже верёвка.
– И что – тень? – испытующе посмотрела на них Вика.
– Тут точно тень замешана. Я всё выясню про неё сегодня же, обещаю, – твёрдым голосом произнёс Денис, ощущая на себе скептические взгляды друзей. – Что вы так смотрите? Не верите?
