– Отдать концы! – тут же выкрикнул Чарльз. – Быстрее! Нельзя терять ни минуты!
Матросы бросились к вантам, а Чарльз обернулся к капитану:
– Мою невесту только что похитили люди с вельбота. Шлюпка наверняка пошла вниз по течению, и мы должны непременно догнать ее.
Капитан побежал к штурвалу, и Чарльз последовал за ним.
Оба знали, что для контрабандистов во время войны вельботы служили самым эффективным средством транспортировки.
Своей конструкцией эти суда были обязаны мастерству, ловкости и удальству контрабандистов, но ходить на них зимой было сущим наказанием.
Они были настолько быстрыми, что за один день на них можно было сходить во Францию и вернуться обратно.
И только когда «Русалка» отошла от набережной, капитан коротко поинтересовался:
– Сколько у них весел?
– Женщина, которая видела момент похищения мисс Темпл, полагает, что десять или двенадцать.
При этом Чарльз вспомнил капитана одного тендера, во время войны преследовавшего вельботы, и его слова:
– Гоняться за ними – все равно что отправить корову за зайцем!
К огромному его облегчению, им сопутствовал сильный ветер, и, подняв все паруса, «Русалка» стала быстро набирать ход.
Чарльза охватил неведомый ему доселе страх.
Едва ли они смогут догнать вельбот, намного опередивший яхту.
Он решил, что Ранию поместят в крохотную каюту, которую иногда пристраивали на корме лодки.
На самом деле размерами каюта не превышала платяного шкафа и сооружалась с целью перевозки наиболее деликатных вещей, для которых контрабандисты находили в Англии реальных покупателей. Шелк, кружева, бархатные и атласные ленты – о них мечтала практически каждая женщина.
Весила Рания совсем немного, так что едва ли могла тормозить судно.
Легкость и длина вельботов, благодаря чему во время войны они обгоняли даже тендеры, идущие под парусом, давали им огромное преимущество.
«Русалка» целиком и полностью зависела от ветра, тогда как вельбот мог идти с высокой скоростью даже в полный штиль.
Военно-морские власти пытались бороться с вельботами и их торговлей, запрещая на близлежащем к Франции побережье строить лодки с более чем шестью веслами.
Но этот закон почти всегда игнорировался.
Теперь, когда война закончилась, контрабандисты уже не могли так легко наживать себе состояние, просто переплыв Ла-Манш.
И потому шайка, которую явно наняла Сильвер, чтобы избавиться от Рании, наверняка пришла в восторг оттого, что может снова воспользоваться своей быстроходной посудиной.
Стоя на носу «Русалки», Чарльз поднес к глазам бинокль и принялся всматриваться вдаль.
К счастью, стояло лето, солнце опускалось медленно и долго, и потому он мог видеть большой участок Темзы.
«Русалка» держалась середины реки, где течение было самым быстрым, а ветер, дующий с кормы, еще сильнее подгонял ее.
Чарльз с отчаянием подумал, что если вельбот выйдет в открытое море, то с наступлением темноты найти его станет невозможно.
Он понятия не имел, куда держат курс похитители, но при этом не мог забыть жуткой истории, которую услышал в клубе «Уайт».
Речь в ней шла о новом способе заработка, который нашли для себя контрабандисты, оставшиеся в мирное время не у дел.
Они занялись похищением и переправкой английских девушек в Голландию и Францию для работы в тамошних борделях.
«Я должен спасти Ранию! Я обязан спасти ее», – снова и снова подгонял себя Чарльз.
Река становилась все шире, и он знал, что скоро Тильбюри останется позади, и тогда вельбот с похитителями выйдет в открытое море.
Они шли под парусом совсем недолго, но ему казалось, что минула уже тысяча лет.
Вновь поднеся бинокль к глазам, он вдруг увидел далеко впереди вельбот, который шел на веслах прямо посередине реки.
И тогда Чарльз спустился в трюм.
Он оказался достаточно предусмотрительным, чтобы взять на борт ружья и большой запас пороха и пуль, – разумная мера предосторожности, которая не бывает лишней там, где рыщут пираты, готовые захватить любое частное суденышко.
Даже во время якорной стоянки оружие могло пригодиться, чтобы отогнать бродячих воров, стремившихся украсть все, что плохо лежит.
Чарльз пробыл внизу совсем недолго, а когда снова поднялся на палубу, лицо его было мрачным. С собой он прихватил шесть дробовиков и два пистолета.
Один пистолет он протянул капитану, и тот молча принял у него оружие.
Второй он сунул себе за пояс, а дробовики положил на палубу.
– Среди ваших людей есть хорошие стрелки?
Капитан лишь кивнул в ответ.
Между тем они приблизились к замеченному Чарльзом вельботу.
Он был прав, предположив, что на корме окажется каюта, в которую наверняка они и поместили Ранию.
Вельбот по-прежнему находился на очень большом расстоянии от «Русалки», когда жаркие молитвы, которые возносил в душе Чарльз, наконец были услышаны.
Темзу пересекала огромная тихоходная угольная баржа. Она была широкой и неповоротливой.
На вельботе ее заметили, но похитителям ничего не оставалось, как свернуть к тому берегу, от которого баржа уже отчалила.
Капитан и Чарльз переглянулись.
Они поняли, что это – их единственный шанс.
Оба прекрасно отдавали себе отчет в том, что должны настичь и остановить вельбот, но при этом не перевернуть его.
Если это случится, то Рания наверняка утонет в запертой каюте.
А вельбот подходил к берегу все ближе и ближе, пытаясь проскочить по чистой воде за угольной баржей.
И тогда капитан решил, что если он будет действовать быстро, то успеет повторить их маневр.
Он направил «Русалку» вслед за вельботом, и яхта уже едва не касалась его носом, когда кто-то из контрабандистов заорал:
– Эй, на судне! Какого дьявола вы задумали?
В следующий миг Чарльз передал дробовики шестерым матросам, которых отобрал капитан, и все они начали действовать.
Они перегнулись через борт, нависший над вельботом, и Чарльз голосом, которым он так часто отдавал команды на войне в пылу сражения, проревел:
– Бросьте весла за борт!
Время на миг остановилось. Несколько тягостных секунд контрабандисты колебались, но, заметив направленные на них стволы шести дробовиков, нехотя сбросили весла за борт.
– Руки держать поднятыми над головой! – продолжал отдавать приказы Чарльз. – Любой, кто опустит руки или попытается сбежать, будет убит!
