Он сложил газету и сунул ее в корзину для бумаг, стоявшую рядом со столом.
И, когда Уолтер отвернулся от иллюминатора, Чарльз встретил его словами:
– Однако, с вашего позволения, сейчас у меня есть для вас другая просьба. Вот ее-то следует выполнить немедленно.
– Что вы имеете в виду, Чарльз? – осведомился Уолтер, утирая глаза тыльной стороной ладони и возвращаясь на свое прежнее место.
– То специальное разрешение на брак у вас по-прежнему с собой или вы уже выбросили его?
– Оно лежит у меня в кармане, Чарльз.
– Отлично! В таком случае ваше первое задание будет заключаться в том, что вы измените на нем имена для меня.
Уолтер в оцепенении смотрел на него.
– Изменю имена?
– Это долгая история, и я не стану утомлять вас подробностями. Здесь со мной девушка, на которой я хочу жениться, и по причинам, которые предпочел бы не обсуждать, очень желательно, чтобы нас обвенчали немедленно.
Уолтер достал из внутреннего кармана пальто специальное разрешение.
– Вот, Чарльз, возьмите. Вы прекрасно знаете, что более оно мне не понадобится.
– Я верну вам деньги, которые вы заплатили за него, и передам письмо своему секретарю на Беркли-сквер. Он выдаст вам любую сумму, которая требуется, дабы внести ее в свой банк. Кроме того, он будет оплачивать все счета на рабочих, на материалы и на все прочее, что вы закажете.
Уолтер выложил специальное разрешение на стол перед Чарльзом.
Одного взгляда ему хватило, чтобы понять – никаких трудностей возникнуть не должно, особенно если имена и фамилии впишет искусная рука Уолтера.
Чарльз поднялся из кресла.
– Где вы собирались пожениться сегодня? – осведомился он. – В здешней церкви, в Тильбюри?
– Да, в церкви Святой Марии. Это милая маленькая церквушка, с ее добрейшим старым викарием я поддерживаю знакомство вот уже долгие годы. Ему известна причина нашего желания обвенчаться тайно.
– В котором часу должна была состояться церемония?
– Мы планировали, что она состоится сразу же после моего возвращения. Я должен был заехать за Алисой, поскольку мы рассчитывали, что к тому времени ее отец уже отправится к себе в контору.
– Но вместо этого он ждал вас.
– Он злорадно предвкушал возможность унизить меня!
– Вы забудете об этом, когда работы по дому Гарри, а потом и в Линдон-холле вернут вам то высокое положение, которое вы занимали по праву.
– Мне хочется верить каждому вашему слову, – отозвался Уолтер. – Но должен признаться, что в данный момент сделать это очень трудно.
– Измените для меня специальное разрешение, – настойчиво попросил его Чарльз, – после чего отведите меня к своему викарию. Кроме того, как своего старого друга я прошу вас выступить в роли моего свидетеля на свадьбе.
– Вы – лучший из друзей, которые у меня когда-либо были, – прошептал Уолтер.
Чарльз оставил его переделывать специальное разрешение и сошел вниз.
Он негромко постучал в дверь капитанской каюты, и изнутри донесся голос Рании:
– Войдите!
Переступив порог каюты, Чарльз отметил, что она не только проснулась, но и успела надеть белое платье, которое было на ней вчера.
Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга.
Затем, негромко вскрикнув, она бросилась ему на грудь.
– Ты спас меня! Смогу ли я когда-нибудь… отблагодарить тебя? Ты спас меня! Когда все, чего я в тот момент хотела более всего на свете, – это умереть!
Чарльз обнял ее и прижал к себе.
Так и не проронив ни единого слова, он принялся целовать ее – страстно, неистово, требовательно.
Он понимал, что неодолимое желание целовать Ранию вызвано только одним – тем, что он боялся потерять ее.
И его чувство, которое он так долго удерживал в себе, вырвалось на волю, более не подчиняясь ему.
Счастье Рании было безгранично.
Любовь возносила ее к солнечному свету, где перед ней открывался их собственный рай.
Наконец Чарльз оторвался от ее губ и заглянул ей в глаза.
– А теперь, пожалуйста, скажи, – проговорил он дрогнувшим голосом, – какие чувства ты ко мне испытываешь.
– Я люблю тебя, Чарльз. Я люблю тебя! Когда я подумала, что более никогда не увижу тебя, мне расхотелось жить дальше!
– А я ощутил никогда ранее не испытываемую мной душевную боль, когда понял, что с тобою случилось.
– Но ты спас меня! – выдохнула она. – Ты оказался таким замечательным… и таким находчивым!
Он поцеловал ее еще раз и, прежде чем она успела что-либо произнести, сказал:
– Но мы не можем терять время!
– И к-куда же мы направимся?
Ее голос дрожал и срывался от избытка чувств.
– В церковь. На наше венчание.
Глаза Рании широко распахнулись.
– На наше венчание?
– Я более не намерен рисковать, что ты сбежишь от меня или что тебя съедят акулы в море, любовь моя. И поэтому, как только мы доберемся до одной церкви здесь, в Тильбюри, мы поженимся, воспользовавшись специальным разрешением.
У Рании перехватило дыхание.
– Венчание будет очень тихим и скромным, – сообщил ей Чарльз. – Ты не возражаешь?
– Разве я могу возражать, если отныне останусь с тобой навсегда? Я боялась, что когда-нибудь наступит день, когда моя роль воображаемой невесты закончится и мне придется возвращаться обратно в деревню.
– Этого не случится, ты никогда больше не останешься одна, – пообещал он. – Так же, как и ты не сможешь обойтись без меня, так и я не смогу жить без тебя!
Он поцеловал ее вновь и предложил:
– Пойдем со мной в кают-компанию, и я познакомлю тебя с человеком, который устроил наше бракосочетание.
Рания все еще не могла поверить в реальность происходящего, но вслух не стала задавать никаких вопросов.
Когда Чарльз взял ее за руку, она сказала:
– Ты не мог бы помочь застегнуть мне платье на спине? Прошлой ночью я с трудом расстегнула его, а сегодня обнаружила, что не могу дотянуться до верхних пуговиц.
Чарльз коротко рассмеялся:
– Полагаю, что в будущем мне предстоит проделывать это неоднократно!
Он застегнул ей пуговки на спине и поцеловал ее в шею.
Держа Ранию за руку, он привел ее в кают-компанию, где Уолтер как раз закончил вносить изменения в документ.
Когда они вошли, он поднялся им навстречу, и Чарльз обратился к Рании:
