Анохин лениво поднялся и прошел к доске. Чирк-чирк, прыжок, и вот он уже стоит рядом с Дашей, делая вид, что ничего особенного не произошло.
– Браво! – Антон Михайлович хлопнул в ладоши. – Очень быстро и точно! Руслан, вы?
Из-за парты поднялся высокий темноволосый мальчик и, начертив две линии, быстро исчез в портале. Появившись у последнего ряда, он не удержался на ногах и ударился лбом в стену, чем изрядно всех насмешил.
– Неплохо для начала! – похвалил Антон Михайлович. – Кто дальше?
Подняла руку девочка с голубыми дредами. Портал получился и у нее. Леша занервничал.
– Алексей, вы не хотите попробовать? – спросил учитель, когда последний новичок, кудрявый мальчик в еврейской кипе, успешно создал портал.
Леша подошел к доске на ватных ногах. Рука, в которой он держал стило, тут же вспотела. Неуверенно он вывел одну линию.
– Ну же, ну же, увереннее, – подсказал Антон Михайлович.
Леша остановился. Перед глазами возник образ Чубыкина и его вечно недовольное лицо. И потом – отца. «Алексей, ты не оправдал моих ожиданий». «Алексей, твое будущее вызывает у меня опасения» – Леша так мечтал, чтобы папа его похвалил. Хоть разок, хоть однажды… «Кого я обманываю, – подумал Мышкин грустно. – Я так не смогу. Я не акабадор. Я вообще не пойми кто».
Линия пшикнула и погасла. Юные акабадоры не проронили ни звука. Никто даже не рассмеялся.
– Попробуйте еще раз, – сказал Антон Михайлович. Побыстрее. И помните про мысленный коридор.
«Папа, папа, где ты теперь?» Леша зажмурился. Чирк – вышла первая красная линия. Чирк – вторая. Отойдя на пару шагов, он неуверенно подпрыгнул. Всё завертелось.
«Вот и славно», – подумал Леша. Но заслуженных аплодисментов почему-то не услышал.
Леша открыл глаза. Вокруг было темно.
– Никита? – позвал он. – Антон Михайлович?
Вдруг чьи-то цепкие пальцы схватили Лешу за горло.
– Где книга, маленький ублюдок? – прошипел кто-то прямо в ухо. – Где книга?
Книга лежала в рюкзаке, который остался в аудитории. Лешу прошиб пот.
– Я не знаю, о чем вы! – сипнул он, напрягая горло. – Не знаю.
– Достану тебя, достану! – на этот раз шипение послышалось будто бы издалека, и невидимые руки ослабили хватку. Безвольным мешком Леша рухнул на пол. Постепенно глаза привыкли к темноте, и в нос ударил запах лекарств.
Леша приподнялся, пошарил в карманах в поисках мобильника и тут же включил фонарик. Он осветил длинный коридор и одинаковые кровати на железных ножках.
«Похоже, это больница, – решил Леша. – Надо выбираться». Он покрепче сжал стило в руке.
– Мысленный коридор, мысленный коридор, – зашептал Леша.
Вдруг с дальней кровати послышался едва слышный хрип. Тот, кто там лежал, дышал так, словно каждый вдох-выдох давался ему с огромным трудом.
Леша снова посветил фонариком, но увидел только груду одеял и подушек.
– Мысленный коридор, мысленный… – Леша перестал шептать. Кто там, на кровати? Жгучее любопытство, смешанное со страхом, овладело Мышкиным целиком и, как он ни старался представить аудиторию, больше не отпускало.
Он опустил стило и медленно, шаг за шагом стал приближаться к кровати. Тяжелое дыхание становилось громче. Дрожащей рукой Леша откинул колючее одеяло…
Дыхание остановилось.
– Н-н-нет, – вырвалось у Леши.
Не помня себя, он нарисовал две линии крест-накрест.
Прочь отсюда. Прочь. Прочь.
– …Браво!
В глаза ударил электрический свет. Послышались хлопки. Леша открыл глаза и увидел, что стоит, пошатываясь, у последнего ряда. Антон Михайлович показал большой палец.
– Сколько меня не было? – спросил Леша у Никиты шепотом.
– Секунды две, – пожал плечами тот.
– Мне надо выйти! – пробормотал Леша. – Извините, тошнит!
И он помчался вниз, к выходу.
– Ничего страшного, потом тошнота пройдет! – крикнул вслед Антон Михайлович. – Выпейте воды!
Леша пробежал пустой коридор, выскочил на ступеньки и прислонился мокрой спиной к мраморной колонне. Небо над Москвой было чернильным, совсем еще летним, но деревья шумели тревожно, по-осеннему.
– Эй, брат, ты чего? – послышался рядом голос Анохина. – Лекция закончилась. Вот твой рюкзак и куртка.
Леша схватил рюкзак. Книга была на месте.
– Что случилось? – осторожно спросил Никита. – Где ты оказался?
– Я не знаю, – Леша сжал губы. – Но там была моя мама.
Quince/Кинсе
Никита поставил перед Лешей кружку чая.
– Спасибо, – Мышкин отхлебнул, и губы тут же обожгло.
Они сидели в своей комнате. После лекции Никита затащил упирающегося Лешу обратно в подземный зал и создал портал в школу.
– Ты знаешь, что это было за место? – спросил Леша.
– Я не уверен, – Никита залез с ногами в незаправленную кровать. – Я только читал об этом, но не думал, что оно существует.
– Существует – что?
– Лимбо. Слышал, что у католиков есть понятие лимба, места, где находятся души, не попавшие на небеса?
– Конечно, нет, – раздраженно ответил Леша.
– Первые акабадоры так назвали место между Эскритьеррой и Эль-Реалем. Лимб, лимбо. Но из современников никто ни разу там не оказывался. Во всяком случае, записей об этом нет. Лимбо – это место, где хранятся все самые тяжелые воспоминания инсептера, все идеи, так и не попавшие на бумагу. Так о чем ты думал, когда создавал портал?
– Сначала о Чубыкине. Потом – об отце.
– Невероятно, – Анохин почесал лоб колпачком шариковой ручки, – но, похоже, твои мысли привели тебя к отцу. Ты создал портал в Лимбо!
– Я не видел отца, – покачал головой Леша. – Только слышал шепот. И видел маму.
– Алтасар утащил твоего отца в Лимбо. Ему нужна книга, чтобы сжечь ее полностью и освободиться от влияния инсептера. Но достать ее оттуда сам он не может, поэтому действует чужими руками.
– И что будет тогда? – тихо спросил Леша. – Когда достанет?
– Тогда твой отец останется в Лимбо навсегда, а Алтасар займет его место.
Леша сделал последний глоток чая и не раздеваясь забрался под одеяло. Никита щелкнул выключателем, и в комнате вмиг стало темно. Несколько секунд лежали тихо, не разговаривая.
– Лех, – Никита кашлянул. – А ты маму вообще ни разу не видел?
– Я ее не помню, – после недолгой паузы ответил Леша. – Совсем. Она умерла сразу после моего рождения, и отец забрал меня из Воронежа в Москву. Он мало об этом рассказывал.
