– О, привет, Мышкин! – Таня отвлеклась от ноутбука и помахала. – Сразу дорогу нашел? Чего не пьешь?
– Просто не пью, – сдержанно ответил Леша.
«Не хватало еще нажраться и провалить всё дело», – подумал Леша.
– Я говорила, он странный! – она рассмеялась. – Ну, а друг твой где? Анохин?
– Да вот же он! – Леша обернулся и никого не увидел. – Извините, я сейчас.
«И куда он мог деться?» – Леша обошел две оставшиеся комнаты – спальню родителей и комнату Тани с большой кроватью под балдахином.
– Никита! Эй! – позвал Мышкин.
Никита оказался на кухне. Он сидел за столом, вцепившись в бутылку виски.
– Ты что творишь? – выкрикнул Леша, пытаясь вырвать бутылку у него из рук. – Ты тут нажраться вздумал? Вообще без мозгов?
– Я туда не пойду, – икнул Никита и вытер мокрый подбородок. – Там Лея.
– Чего?
– Она на балконе, я слышал ее голос, – повторил Анохин. – Не пойду.
– Так, постой!
Леша бросился обратно в комнату. И правда, за стеклом маячил упрямый подбородок Леи Фишер.
– Тань, – Леша тихонько подсел к хозяйке квартиры. – А там что – Лея Фишер?
– А, Лейка, да, – кивнула Таня. – Мы вместе на подготовительные курсы в универ ходим. А ты откуда ее знаешь?
– Да мы в одной секции…
– Ух ты, в какой?
– Ну, типа квестов, только в городе, – промямлил Леша и тут же, чтобы избежать расспросов, перевел разговор на другую тему: – Слушай, а Рома Быков придет?
– Да, сейчас будет. Сказал, папанин вискарь принесет.
Леша подмигнул Тане и вернулся на кухню.
– Так, Рома сейчас будет здесь, поэтому боевая готовность! – он схватил Анохина. – Пьяный? А ну посмотрел на меня!
– С ума сошел, – Никита хлопнул масляными глазами. – Что, есть план?
– Да, – зашептал Леша ему на ухо, – он напивается, все напиваются, мы зажимаем его где-нибудь в углу и выпытываем всю правду.
Раздался звонок в дверь.
– О, Ромка пришел! – крикнула Таня и побежала открывать.
– Пойдем, так и будешь тут сидеть, что ли? – Леша подтолкнул Никиту в направлении гостиной.
Рома Быков вошел, дыша слабым перегаром и терпкими мужскими духами, явно позаимствованными у Быкова-старшего. На Роме был белый фартук, заляпанный бутафорской кровью, и поварской колпак.
– Я – кровавый мясник, – объяснил он и расхохотался собственной шутке. – Ну, не поняли, что ли? Я болею за «Спартак», то есть я «мясной»! То есть кровавый мясник!
– Как оригинально, Ромочка, – проворковала Таня. – Выпивку принес?
– Ну, а как же, – он позвякал бутылками в пластиковом пакете. – О, солнышко!
С балкона выплыла Лея Фишер. На ней был черный балахон – Леша так и не понял, то ли Лея считала его костюмом, то ли вечерним платьем. Губы она тоже выкрасила в черный. И, как в замедленной съемке, с характерным чавкающим звуком эти чернющие губы прикоснулись к губам Ромы Быкова.
Что было силы Леша вцепился в локоть Анохина, но было поздно. Никита отбросил Лешину руку и с ревом кинулся на Рому.
От неожиданности тот не удержался на ногах и, бросив пакет с бутылками, огромной неуклюжей горой рухнул на пол.
«О нет», – вспыхнуло в голове у Леши.
Издав воинственный клич, Никита вонзил зубы в Ромино плечо. Дракула нашел свою жертву.
Леша прорвался к другу и потащил его на себя, но Никитины зубы плотно держали Ромину рубашку.
Кто-то тут же схватил Лешу за руки. Рома поднялся, стряхнув с себя Анохина, как крошки от попкорна.
– Ну нет! – завизжала Таня. – Никаких драк в моей квартире!
У Леи Фишер, похоже, кончился запас злорадства. Она стояла, кусала черные губы и смотрела попеременно то на Лешу, то на Никиту.
Кряхтя, Анохин поднялся на четвереньки.
– Ты что задумал, дрищ? – рявкнул Быков.
Никита смотрел в пол. Мышкин понял: нужно действовать, и быстро. Иначе их Быков к себе на пушечный выстрел не подпустит.
– Никит, – шикнул Леша и клацнул зубами. – Ну же!
Клац-клац. Секунду Никита тупо глядел на Лешу, но вдруг его лицо озарилось.
– Извини, пожалуйста, – пробормотал он и вдруг цапнул Рому за ногу.
Быков зарычал, как раненый лев, и дернул ногой.
В этот момент Леша налетел на Быкова, вытащил его в коридор и запер дверь в гостиную.
– Парни, вы чего? – прошептал Быков, на этот раз испуганно.
Не сговариваясь, Леша и Никита поволокли врага в туалет.
– Смывай, – скомандовал Леша, когда им удалось сунуть голову Ромы в унитаз и прихлопнуть сверху крышкой.
– Парни, вы что, тут освежитель! – пропищал Быков совсем уж жалко. – Тут…
– Что у тебя с Леей Фишер? – грозно спросил Никита.
– Ты чего несешь, пьяный идиот! – выругался Леша. – Кому нужна наша книга?
– Какая книга?!
Смыв.
– Повторяю для особо одаренных! Кому нужна наша книга? Это мой отец заставил тебя принести ее?!
– Никто не заставлял! – заорал Быков. – Не знаю я ничего про твоего отца! Да что ты делаешь, чертов ублюдок?
– Врешь! Анохин, смывай!
– Не вру! – заплакал Быков. – Не вру!
– Леш, отпускай, он ничего не скажет! – прошептал Никита.
Обессиленный, Мышкин отпустил хватку. Быков закашлялся.
– Провал, – резюмировал Анохин.
Леша кивнул. Он смотрел на мокрого Быкова и ему было жгуче стыдно за свою ярость и чудовищную выходку. Раньше Леше было бы наплевать, но когда весь класс называет тебя Чмышом, учишься жалеть других.
Он хотел извиниться, но не смог произнести ни слова.
Рука Анохина неловко скользнула по плитке, он закричал. Леша схватился за унитаз, уперся ногами в стену, но тоже не удержался. Появившийся из ниоткуда портал с чудовищной силой всосал их в себя.
Dieciocho/ Дьесиочо
Полет был коротким. Сверху что-то треснуло, лицо царапнула ветка дерева, горло перехватило от ужаса.
История повторялась. Леша падал. Только сейчас он не очнулся в душе с орущим Сеней, а беспомощно болтал ногами в районе четвертого этажа. Хрустнув, простыня зацепилась за балконный выступ, и Леша обвил ее руками и ногами, как обезьяна.
– Анохин! – заорал Леша.
– Жив, – прокряхтели снизу. Анохин висел, едва цепляясь пальцами за железный подоконник.
– Сейчас, – Леша подтянулся. – Сейчас…
