– Тогда днем будет жарко, – начал спорить Кирилл.
Тем временем из-за угла, со стороны улицы, появился молодой человек довольно странной внешности – он был невысок и бледен. Его губы казались почти фиолетовыми. Видимо, парень мерз, несмотря на плащ, грубый шерстяной свитер и высокие зимние ботинки. Бледный молодой человек прошел мимо нас, потоптался у массивной железной двери отеля, затем неожиданно обернулся и заговорил с нами:
– Здравствуйте, ребята. Вы из Москвы?
– Мы из гостиницы, – говорю. – Буквально две минуты назад вышли.
Молодой человек покосился на железную дверь, но все-таки решил продолжать с нами:
– Я экскурсовод. Ищу группу одаренных математиков из Москвы. В агентстве мне дали адрес этой гостиницы.
Мне этот тип совершенно не нравился – было в нем что-то жуткое, даже если не учитывать ненормальную бледность.
– Скорей всего, что-то напутали, – сказал я. – Вы правда думаете, что математических гениев из самой Москвы могут поселить в такую дыру?
– Действительно. Москвичи, наверное, остановились бы в «Редиссоне» или «Волхове». – Молодой человек достал из кармана старинные круглые часы и посмотрел время.
Я не особенно надеялся на то, что так просто удастся избавиться от экскурсовода, и оказался прав. Железная дверь отлетела в сторону, из отеля выскочила наша завуч. Заметив бледного молодого человека, она громко воскликнула:
– Вы, наверное, Мирослав Глебович? Мне вас очень точно по телефону описали!
Экскурсовод посмотрел на меня, потом обернулся к Тамаре Петровне:
– Он самый.
– Вас рекомендовали как отличного специалиста…
– Постараюсь соответствовать рекомендациям…
Пока экскурсовод и завуч обменивались любезностями, во двор неуклюже вполз автобус. В общем, от увлекательного путешествия было не отвертеться. На мгновение мне показалось, что стоит незаметно сбежать и провести день в гостинице или просто погулять одному по городу. Подумав, я покачал головой:
– Прятаться слишком поздно. Пора готовиться к худшему.
С невозмутимым видом я прошел к автобусу и устроился на первом сиденье сразу за кабиной водителя. Степа поднялся в салон, остановился рядом со мной и спросил:
– Решил понаблюдать за Мирославом Глебовичем?
Я кивнул:
– Проходи, садись возле окна.
– Что надеешься увидеть? – Степа не без труда забрался на кресло рядом со мной.
– Не знаю, но он мне не нравится.
– Слишком бледный? Может быть, он после болезни, а может, веган или просто на диете сидит.
Я пожал плечами:
– Если так, с удовольствием посмотрю, как наш экскурсовод грызет сырую морковку, и вычеркну его из подозреваемых.
Автобус начал постепенно заполняться нашими. Минут через десять Тамара Петровна привела последних, пересчитала всех, и экскурсия началась. Я благополучно пропускал всю историческую википедию мимо ушей и внимательно следил за Мирославом. Молодой человек говорил красиво, с тягучей напевной интонацией. Он особенно вдохновлялся, когда заводил речь о временах Новгородской Руси и вечевой республики. В такие моменты на его смертельно бледном лице начинал проступать легкий румянец. Мне даже начало казаться, что Мирослав Глебович вполне нормальный человек, по крайней мере для экскурсовода и гуманитария. Примерно такого же мнения был Степа.
Вот автобус остановился перед светофором на набережной под мостом. Справа за парапетом набережной Волхов нес свои тяжелые темные воды. Мирослав побледнел, отвернулся. На его губах показалась белая пена, но экскурсовод быстро достал из кармана носовой платок, вытерся и прикрыл лицо. Через минуту загорелся зеленый, автобус тронулся, повернул налево и начал подниматься на мост. Мирослав Глебович быстро пришел в себя и продолжил вести экскурсию.
– Что это было? – спросил я у Степы.
Мой друг пожал плечами:
– Извини, смотрел не слишком внимательно, но похоже на обычный насморк.
– Ничего, разберемся.
Переехав мост, автобус остановился, и экскурсия превратилась в пешеходную. Мы прогулялись по парку и зашли в средневековую русскую крепость.
– Смотрите, ребята, какой красивый в Новгороде кремль! – воскликнула Тамара Петровна.
– Вообще-то правильно говорить «детинец», – поправил ее экскурсовод. – Так называли центральную часть древнерусских городов.
– Как интересно, никогда не слышала этого слова, – ответила завуч. – Скажите, Мирослав Глебович, это здесь было знаменитое призвание скандинавов на Русь?
Экскурсоводу явно стало плохо – вокруг глаз начала разливаться синеватая припухлость. Он достал платок, прикрыл рот и откашлялся.
– Что с вами? Что я такого сказала?! – завуч шагнула к Мирославу, но он уже справился с приступом и смог ответить:
– Со мной все в порядке. Просто вы, Тамара Петровна, сказали ужасную для меня, историка, вещь. Ведь как написано в «Повести временных лет» и других многочисленных источниках?
– Как? – повторила завуч.
– И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, – вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет», – экскурсовод торжественно процитировал древний текст, а потом спросил: – Что вообще значит слово «варяги»?
– Что значит?
– Была версия, что варяги – просто жители Скандинавии. Так же называли наемных воинов. А теперь скажите мне, кого вы позовете в случае беспорядка?
– Кого? – переспросила Тамара Петровна, потом задумалась и ответила: – В случае беспорядка, видимо, полицию.
– Вот! – воскликнул Мирослав. – Полицию! Вооруженных людей! То есть варягов!
– Логично, – согласилась завуч.
– Именно! В случае проблем с порядком зовут людей соответствующей профессии, а не скандинавов, индейцев или папуасов Новой Гвинеи. А почему, как вы думаете, были выбраны именно варяги из народа русь?
– Не знаю, – ответила Тамара Петровна. – Может быть, провели тендер
[63]?
Мирослав Глебович рассмеялся:
– У вас отличное чувство юмора! Но все намного проще! Новгородцы позвали тех варягов, что говорили на понятном им языке, а именно – балтийских славян из народа русь!
– И снова звучит очень логично! – согласилась завуч.
На этом историческая дискуссия не закончилась. Мирослав Глебович увлеченно рассказывал Тамаре Петровне про западных славян и великий янтарный торговый путь, связывавший балтийское побережье и Северною Италию. Иногда экскурсовод употреблял совсем уж древнерусские слова и говорил о событиях почти тысячелетней давности с такими подробностями, как будто видел все своими глазами.
