Незнакомец покачал головой, побрызгал на потолок из баллончика и вскоре ушел. Мне всё это не слишком понравилось. Я поднялся с койки и вышел из палаты. Дежурная медсестра мирно спала на посту. Будить её не хотелось. Я проковылял по коридору, открыл одну дверь, потом другую. Комнаты за ними пустовали.
– Не нравится мне это…
– А кому сейчас легко? – хриплый голос прозвучал из только что пройденной палаты.
Я перехватил костыль поудобней и вернулся на пять шагов.
– Иди сюда, малой. Закурить есть? – продолжал всё тот же пока невидимый источник звука.
– Курить вообще-то вредно, – говорю, – в больницу можно попасть.
– Ха-ха, юморист, – за одной из пластиковых занавесок обнаружился сморщенный мужичок. Он был маленького роста, почти карлик.
– Не знаете, что здесь происходит? – спросил я. – Палаты пустые. Какие-то чудики в масках шастают.
– А как же… Знаю! – важно проговорил мужик. – Курить есть?
– Спокойно. Я пациент, а не супермаркет. К тому же несовершеннолетним всякую гадость не продают. Так что говорите, что знаете, или пойду медсестру будить.
– Ладно… Если что, я Митрич. Сигарет найдешь – приноси. В общем, лежу тут неделю. Сильно угорел в пожаре. Больница вся сыплется, трубы текут, в подвале полно воды. Штукатурка никуда не годится. Я так-то сантехник. Тридцать пять лет работаю. Ремонт в больничке уже делать начали, так что сюда только самых экстренных возят или когда несчастный случай, – говорил Митрич бессвязно, слушать его было тяжело. – Сегодня ночью дворника одного привезли. Таджика или узбека, кто их знает. Доктора у него какую-то шибко злую заразу нашли. Орали как бешеные: мол, надо его в инфекционную везти было, а не к нам. Я примерно так же кричал, когда у нас трубу с кипятком прорвало. В общем, закрыли нас на карантин минимум на две недели. Такие дела.
– А что за болезнь? – говорю. – Сильно опасная?
– Что-то вроде африканской чумы. Человек сначала покрывается ранками, из которых сочится черный гной. Потом его начинает трясти, бросает то в жар, то в холод. И всё…
– Что всё?
– Кранты! Вот что. Лекарства наши доктора еще не придумали, – Митрич говорил бодро, даже весело, а у меня мороз пробежал по коже. При упоминании о черном гное я почувствовал, как что-то хлюпает под повязкой на раненой ноге. К тому же у меня оставалось всего три встречи с Тенью, и потом проклятие меня убьет.
– Вы, я вижу, эту чуму не боитесь, – сказал я, тщательно скрывая дрожь в голосе.
– Зараза заразу не берет, – рассмеялся сантехник. – Ты, если курить найдешь, приноси.
Я только покачал головой и вышел из палаты. На меня навалилась жуткая серая тоска. Проклятие работало и верно загоняло меня в могилу. Сколько я ни старался разбираться, держать себя в руках, действовать логично и правильно – ничего не помогало. Черная смерть надвигалась на меня пусть медленно, но неотвратимо.
Глава 16
История болезни
Нужно было что-то делать. Я собрался взять телефон и позвонить маме, чтобы вытащила меня из этой жуткой больницы. Уже начал номер в контактах искать, и тут до меня дошло: «А если это действительно какая-то африканская чума?! Или другая, не менее смертоносная болезнь. Тогда мне домой нельзя».
Карантин в моей ситуации, конечно, ужасно, но не зря же его придумали.
«Медицина – наука неточная, но уж получше магии и колдовства, – решил я и отправился прямиком к лифту. Спустился сначала на третий, потом на второй этаж и нашел-таки доктора в маске и зеленом халате.
– Лечите меня, – говорю. – Сегодня никакого настроения умирать от африканской чумы.
Для убедительности я показал повязку на ноге с почерневшими пятнами. Врач покачал головой и отвел меня в пустой приемный кабинет. Там вручил термометр и велел ждать. Минут десять я сидел с градусником и считал капли, падающие в белую железную раковину из старого крана. На тридцать девятой в кабинет зашла медсестра. Она была в маске и обычном белом халате. Взяла у меня термометр.
– Тридцать четыре и два! Ты плохо держал его, мальчик! – возмутилась женщина.
– Всё я нормально держал.
Медсестра взяла у меня кровь для анализов. Потом велела снять футболку, достала ультрафиолетовую лампу, принялась на меня светить и осматривать.
– В этом сезоне загар не в моде, – говорю.
– Не выпендривайся!
Я пожал плечами. Что за люди – никакого чувства юмора. И тут заметил у себя на запястьях знаки – в точности такие же, как перекрестья пламенных прицелов. Видны они были только в ультрафиолете. Причем либо появились недавно, либо не смываются обычным мылом в обычном душе. Что бы это значило?
– А можно у вас эту лампочку одолжить, – говорю. – Мне чисто в медицинских целях.
– Не умничай. Вот возьми градусник и сиди еще десять минут. Только держи нормально. – Медсестра убрала ультрафиолетовый прибор и ушла. Я вернулся на кушетку и продолжил считать:
– Сорок, сорок один, сорок два, сорок три…
Следующая капля показалась мне странной. Она была серой и мутной. Правда, исчезла слишком быстро, чтобы её хорошенько рассмотреть.
– Сорок четыре…
Из крана начала медленно сочиться концентрированная тьма. Я вскочил, схватил костыль и поковылял к выходу. Тень проползла по белой эмали и пролилась через край. Я выскочил из кабинета, запер за собой дверь и посмотрел по сторонам. Никого. Пятнадцать метров до лифта дались нелегко. Пару раз резко вспыхнула боль в ноге. Тень медленно выползала из-под двери кабинета. Я забарабанил по кнопке вызова, она на мгновение задумалась, потом под пластмассой зажегся тусклый огонек. Чернота растекалась по коридору. Она никогда не была такой большой и такой густой. В шахте загудели электрические моторы.
– Ну, давай же!
Раздвижные двери открылись, я шагнул в кабину лифта и оказался рядом с доктором в маске и зеленом халате. Тот же или другой? Впрочем, неважно. Мы поехали вниз, на первый этаж, и я вышел вслед за врачом. В коридоре стояли стремянки, банки с красками и штукатуркой. Пол был застелен полиэтиленом. Видимо, здесь начался ремонт. Я немного прогулялся вслед за доктором и увидел вестибюль больницы. Там строительных материалов было еще больше. Рядом с ними дежурили люди в противочумных костюмах. Один из них посмотрел на меня так, как будто ждал, что я сейчас разбегусь и, размахивая костылем, попытаюсь прорваться. Возможно, случаи такие сегодня уже были. Врачам и обслуживающему персонажу защиту не выдали. Может, на всех не хватило. Хотя, скорей всего, доктора уже успели заразиться и были на равных с нами пациентами.
– Спокойно, ребята. Мне и в больничке хорошо. – Я помахал химзащите рукой и пошел гулять дальше.
Слева показалась лестница в подвал. Пахнуло сыростью и гнилым мусором. У нижних ступенек стояла мутная вода. В ней плавали окурки и прочий мусор. Прав был Митрич – подвал затопило. На моих глазах мусорная жижа начала стремительно темнеть и в считаные секунды сделалась чернотой. От нее потянулись наверх щупальца Теней. Я развернулся и поковылял обратно к лифту. Скрежет ногтей по стеклу пополз за мной по коридору. Мрак быстро догонял меня. Вот она, кнопка вызова. Ну, давай, зажигайся. К счастью, лифт еще оставался на первом этаже. Двери тут же открылись, я шагнул в кабину и обернулся. Чернота текла ко мне. Я выдохнул и начал медленно наполнять легкие воздухом, отбрасывая ненужные мысли. Тень замерла на несколько секунд. Этого хватило, чтобы двери закрылись. Лифт поехал. Я вжался в угол и попытался отдышаться. Сердце бешено колотилось.
