В сумерках он остановил “БМВ” на темной стороне торговой
улочки в пригороде Нэшвилла. Не вытащив ключа зажигания, захлопнул дверцу – в
кармане у него всегда был запасной. Близилась Пасха, и люди торопились сделать
все необходимые покупки заранее. Митч влился в толпу покупателей,
устремлявшуюся в двери универсального магазина фирмы “Сирс”. Оказавшись внутри,
он быстро направился в секцию мужской одежды и принялся придирчиво изучать
носки и нижнее белье, время от времени бросая внимательные взгляды на вход. Но
по-прежнему не замечал ничего подозрительного. Митч вышел из магазина и
направился вниз по переполненной прохожими улице. Внимание его привлек черный
свитер в витрине одного из магазинов. Зайдя внутрь, он примерил его и решил не
снимать, так он ему сразу чем-то понравился. Пока продавец отсчитывал ему
сдачу, Митч успел в телефонной книге найти номер вызова такси. Он вышел, нашел
взглядом у входа в другой универсальный магазин телефонную будку. Диспетчер
обещал ему, что машина подойдет минут через десять.
На улице стало уже почти совсем темно; южная весна еще несла
с собой по вечерам прохладу. Митч наблюдал за улицей, сидя у выхода в небольшом
баре. Он был уверен, что сегодня за ним никто не шел по пятам, по крайней мере,
здесь, на этой торговой улочке. Неторопливой походкой подошел к такси.
– Брентвуд, – бросил он водителю, опускаясь на заднее
сиденье.
До Брентвуда оказалось минут двадцать езды. – Жилой комплекс
“Саванна Крик”, – уточнил адрес Митч.
Чуть заплутав в подъездных путях, машина в конце концов
остановилась у одного из корпусов. Митч бросил на переднее сиденье бумажку в
двадцать долларов и хлопнул дверцей. Оказавшись перед дверью с номером 480Е,
подергал за ручку. Дверь была закрыта.
– Кто? – послышался из-за двери нервный женский голос,
услышав который Митч почувствовал, что напряжение начинает спадать.
– Бэрри Эбанкс, – ответил он.
Эбби настежь распахнула дверь и бросилась ему в объятия. Он
приподнял жену, внес ее в квартиру, ударом ноги захлопнул дверь. Все это время
они яростно целовались. Митч не отдавал себе отчета в том, что делали его руки:
менее чем за две секунды они сорвали с Эбби свитер, расстегнули лифчик и
опустили до коленей юбочку. Но пока еще ни Эбби, ни Митч не готовы были
прекратить целоваться. Краем глаза Митч успел бросить оценивающий взгляд на
неудобный, дешевый диван-кровать. Либо это, подумал он, либо пол. Он бережно
опустил Эбби на диван и снял с нее одежду.
Диван оказался слишком коротким и на редкость скрипучим.
Матрац представил собой два дюйма поролона, завернутого в простыню.
Металлические пружины так и перли из-под него наверх.
Но ничего этого чета Макдиров не чувствовала.
Когда на улице совсем стемнело и толпа покупателей начала
постепенно редеть, позади “БМВ” остановился черный сверкающий “шевроле”. Из
него выскочил маленький человечек с аккуратной прической и бакенбардами, повел
головой по сторонам и ловким движением вставил в замок передней дверцы “БМВ”
острое жало отвертки. Через несколько месяцев, когда ему уже будут выносить
приговор, он признается судье, что на его счету более трехсот угнанных
автомобилей в восьми штатах и что с отмычкой в руках он быстрее откроет любую
машину и заведет ее, чем это сделает уважаемый судья ключами. Он скажет, что в
среднем на эту операцию у него уходит двадцать восемь секунд. Тем не менее на
судью это не произведет ровным счетом никакого впечатления.
Надо же – по чистой случайности какой-то идиот оставил ключи
в кабине! Так ведь на нее уйдет гораздо меньше, чем двадцать восемь секунд.
Машину заметил его наводчик. Ну что ж. Маленький человечек сел за руль и
повернул ключ зажигания. Улыбнулся. “БМВ” взревел и последовал за сверкающим
черным “шевроле”.
Скандинав выскочил из фургона и проводил удалявшийся от него
“БМВ” долгим взглядом. Слишком поздно. Уж больно велика скорость. На какое-то
мгновение другая машина закрыла от него “БМВ”, когда же она свернула в сторону,
“БМВ” окончательно пропал из виду. Угнали! Прямо у него на глазах. В злости он
пнул ногой колесо своего фургона. Ну, что же он будет об этом докладывать?
Забравшись в фургон. Скандинав принялся ждать возвращения
Макдира.
После часа, проведенного на диване, боль одиночества
отступила от них обоих. Они взад и вперед ходили по квартирке, взявшись за
руки, и целовались. А позже Митч впервые увидел то, что потом все трое стали
между собой называть “бумагами Бендини”. До этого ему приходилось видеть только
заметки, сделанные рукой Тэмми, ее опись, но не сами документы. Комнатка была
похожа на шахматную доску, уставленную кипами бумаг. На двух стенах комнаты
Тэмми разместила большие белые листы на манер доски объявлений, теперь эти
листы были покрыты ее записями, страничками из блокнотов, информационными
схемами.
Позже, видимо, ему придется провести в этой комнате немало
часов, разбирая бумаги и готовясь к судебному заседанию. Но только не сегодня.
Через несколько минут он оставит Эбби здесь, ему пора будет возвращаться.
Она опять потянула его к дивану.
Глава 32
Коридор на десятом этаже клиники “Бэптист Хоспитэл” был
фактически пуст, если не считать старшей медицинской сестры и писавшего что-то
за своим столом санитара. Больных разрешалось посещать до Девяти, а сейчас часы
показывали уже половину одиннадцатого. Он прошел по коридору, сказал несколько
слов сестре, причем санитар так и не поднял своей головы, а затем постучал в
дверь.
– Входите, – услышал он звучный мужской голос. Юн толкнул
довольно тяжелую дверь и прошел в палату, остановившись у кровати.
– Привет, Митч, – обрадовался его приходу Эйвери. – Ты мне
не поверишь.
– Что произошло?
– Я проснулся сегодня в шесть утра от колик в желудке, как
мне показалось. Принял душ и тут же почувствовал боль вот здесь, в плече. Стало
трудно дышать, я весь покрылся потом. Я подумал еще, нет, только не меня. Черт
побери, мне всего сорок четыре, я в отличной форме, все время в работе,
прилично питаюсь, ну разве что люблю иногда выпить. Нет, нет, только не меня!
Позвонил своему врачу, он предложил мне встретиться с ним здесь, в клинике. Он
считает, что это был удар, небольшой такой сердечный удар. Говорит, что ничего
серьезного, но несколько дней у них уйдет на обследование.
– Сердечный удар?
– Так сказал врач.
– Ничего удивительного, Эйвери. У нас в фирме заслуживает
уважения тот юрист, который доживает до пятидесяти.
