– Слушай меня, Тарранс. Вот как все это будет выглядеть. Я
не могу предоставить вам все документы, что вы хотите. Но я могу дать вам все,
что вам необходимо. В моем распоряжении сейчас находится более десяти тысяч
листов, и хотя я еще не все из них просмотрел, но мне достаточно того, что я
видел, чтобы понять: если эти документы окажутся у вас, то вы сможете
предъявить их судье, а уж он оформит ордер на обыск. То, чем я сейчас
располагаю, поможет обосновать обвинительные заключения против, наверное,
половины фирмы. Но если на основании тех же самых документов вы получите ордер
на обыск, то для перевозки обвинительных заключений потребуется хороший
грузовик. По-другому с этим делом не справиться.
Тарранс вышел в коридор, огляделся по сторонам. Ни души. Он
потянулся, подошел к окну и, опершись рукой на автомат, торгующий банками с
кока-колой, выглянула небольшое окно, выходившее на восток, как бы пытаясь
рассмотреть в темноте здание фирмы “Бендини, Ламберт энд Лок”.
– Почему ты говоришь только про половину фирмы?
– Для начала хватит и половины. Плюс еще какое-то количество
партнеров, ушедших на пенсию. По моим документам тут и там разбросано немало
имен таких партнеров, которые на денежки клана Моролто пооткрывали на Кайманах
дутые компании. Состряпать против них обвинительные заключения особого труда не
составит. Когда же у тебя в руках окажутся все документы, то тогда ваша теория
глобального заговора найдет себе подтверждение и вы сможете прижать их.
– Где ты добыл документы?
– Мне повезло. Очень повезло. Я, можно сказать, вычислил,
что фирме нет никакого резона держать свои бумаги по кайманским банкам здесь, у
нас. И у меня возникло такое чувство, что документы там, на Кайманах. К
счастью, я оказался прав. Там мы и сняли с них копии.
– Мы?
– Моя сотрудница. И еще один друг.
– Где документы сейчас?
– Опять ты со своими вопросами, Тарранс. Документы находятся
в моем распоряжении. Это все, что тебе нужно знать.
– Мне нужны бумаги из подвала.
– Выслушай меня внимательно, Тарранс. То, что находится в
подвале, никогда не выйдет на свет, пока вы не явитесь с ордером на обыск. Это
просто невозможно, ты слышишь меня?
– Что за люди работают в подвале?
– Не знаю. Я работаю там десять месяцев и никого из них ни
разу не видел. Я не знаю, где они оставляют свои машины, как они попадают
внутрь и как выходят наружу. Может, они невидимки. По моим расчетам, партнеры и
люди в подвале выполняют всю грязную работу.
– Какое там установлено оборудование?
– Два ксерокса, четыре машинки для уничтожения Документов,
скоростные принтеры и черт знает какие компьютеры. Обитель высокого искусства.
Стоя у окна, Тарранс задумался.
– В этом что-то есть. В этом много чего есть. Мне все время
не давала покоя мысль: как же фирма со всеми секретаршами, клерками, младшим
персоналом Умудряется хранить в такой тайне спои связи с Моролто?
– Тут все просто. Ни секретарши, ни клерки, ни младший
персонал ни во что не посвящены. Они заняты только с настоящими, законными
клиентами. Партнеры и сотрудники со стажем сидят в своих роскошных кабинетах и
находят новые, все более экзотические способы отмывания денег, а команда в
подвале занята, видимо, самым черным ремеслом. Здесь отличная режиссура.
– Значит, у фирмы немало нормальных клиентов?
– Сотни. В фирме работают талантливые юристы и клиентура у
них замечательная. Выходит классное прикрытие.
– Так ты, Макдир, говоришь, что у тебя есть документы,
достаточные для формулирования обвинений и предъявления ордера на обыск? Что
они в твоем распоряжении?
– Именно так.
– Здесь, в США?
– Да, Тарранс. Здесь, в США. Собственно говоря, они очень
недалеко отсюда. }
Тарранс потерял покой. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу,
похрустывая суставами пальцев, дыхание сделалось учащенным.
– Что ты еще можешь принести нам с Фронт-стрит?
– Ничего. Слишком опасно. Они сменили все замки, и это
несколько беспокоит меня. То есть я хочу сказать, какого черта они поменяли
каждый замок на третьем и четвертом этажах и не сделали этого на первом и
втором? Две недели назад на четвертом этаже я снимал кое-какие копии, и теперь
мне кажется, что это было глупой затеей. У меня дурные предчувствия. С
Фронт-стрит вы больше ничего не получите.
– А как насчет твоей сотрудницы?
– Теперь и она не сможет.
Покачиваясь из стороны в сторону, Тарранс грыз ногти,
продолжая смотреть в окно.
– Мне нужны документы, Макдир, и нужны срочно. Скажем,
завтра.
– А когда Рэй получит свои документы?
– Сегодня понедельник. Думаю, что его проблема будет решена
завтра ночью. Ты не поверишь, какими проклятиями меня осыпал Войлс. Ему
пришлось задействовать все свои связи. Думаешь, я вру? Он созвонился с обоими
сенаторами от Теннесси, и те лично вылетели в Нэшвилл, чтобы встретиться с
губернатором. Чего я только не услышал в свой адрес, Митч, и все это из-за
твоего брата.
– Он оценит это по достоинству.
– Что он будет делать, когда окажется на свободе?
– Об этом позабочусь я сам. Ваше дело – вытащить его из
тюрьмы.
– Без всяких гарантий. Если с ним что-то случится, то это не
наша вина.
Митч поднялся, посмотрел на часы.
– Мне нужно бежать, я уверен, что на улице кто-нибудь уже
ждет меня.
– Когда мы встретимся?
– Она позвонит тебе. Сделай так, как она скажет.
– Оставь это, Митч. Не пойму, зачем вся эта возня. Она же
может просто позвонить. Клянусь, наши линии чисты. Прошу тебя, не нужно больше
игр.
– Как имя твоей матери, Тарранс?
– Что? Дорис.
– Дорис?
– Да. Дорис.
– Тесен мир. Дорис мы не можем использовать. С кем ты
последний раз показывался на вечеринке у своего начальства?
– По-моему, я на нее и не ходил.
– Меня это не удивляет. Хорошо, а как звали твою первую
любовь, если, конечно, она у тебя была?
