Нина бросилась в кабинет Митча.
– Митч, на проводе судья Хьюго. Говорит, что сейчас вы
должны быть в здании суда. Поговорите с ним сами.
Митч вскочил, резким движением снял телефонную трубку. Лицо
его сделалось бледным.
– Слушаю вас.
– Мистер Макдир, – донесся до него голос Тарранса, – это
говорит судья Хьюго. Вы опаздываете в суд. Жду вас у себя.
– Да, судья. – Митч на ходу уже схватил пиджак и чемоданчик,
бросил хмурый взгляд на Нину.
– Прошу меня извинить, у вас в календаре ничего не было.
Митч пробежал по коридору, вниз по лестнице, промчался мимо
сидевшей в вестибюле секретарши и вылетел на улицу. Что было духу он бежал по
Фронт-стрит в направлении к “Хлопковой бирже”. Нырнув в ее вестибюль, он
выскочил через боковую дверь и бросился в сторону торгового района города.
Может, где-нибудь вид молодого человека в пиджаке с
чемоданчиком под мышкой, со всех ног несущегося вдоль по улице, и не привлек бы
к себе взглядов прохожих, но не в Мемфисе. Люди обращали на него внимание.
Он остановился позади киоска, торговавшего фруктами, и
перевел дыхание. Огляделся, но не увидел позади себя ни одной бегущей фигуры.
Купил яблоко, съел. Если дело до этого дойдет, подумал он, хорошо бы, чтобы за
мной припустил Тони-Две-Тонны.
Он никогда не был высокого мнения об Уэйне Таррансе.
Вспомнить только провал с обувным магазинчиком или набитый народом ресторан на
Кайманах. Его записная книжка с информацией о клане Моролто нагнала бы тоску и
на бойскаута. Но вот его идея кода на крайний случай – сигнала типа “не-задавай-вопросов-а-беги-со-всех-ног”
– оказалась действительно блестящей мыслью. Вот уже целый месяц Митч знал, что
если раздастся звонок от судьи Хьюго, то это может значить лишь одно: пора
бежать, сметая все на своем пути. Видимо, случилось худшее и люди с пятого
этажа уже вышли на свою охоту. “Где Эбби?” – мелькнула мысль.
Вдоль по Юнион неторопливо парами куда-то шагали пешеходы.
Митчу требовались заполненные людьми тротуары, но рядом никого не было. Он
вытянул голову, рассматривая угол Юнион и Фронт-стрит, но так и не заметил
ничего подозрительного. Пройдя еще пару кварталов, он небрежной походкой вошел
в вестибюль “Пибоди” и осмотрелся в поисках телефона. Телефон он заметил на
стене антресолей, охватывающих вестибюль, в нешироком проходе, ведущем к мужскому
туалету. Прыгая через несколько ступенек, он устремился вверх по лестнице,
мигом набрал номер мемфисского отделения ФБР.
– Уэйна Тарранса, пожалуйста. Весьма срочно. Это Митч
Макдир!
Тарранс взял трубку через какие-то секунды.
– Митч, где ты находишься?
– Ладно, Тарранс, что у вас там происходит?
– Где ты?
– В здании фирмы меня уже нет, судья. Пока я в безопасности.
Что случилось?
– Митч, тебе необходимо прийти к нам.
– Такой глупости я не совершу, Тарранс. Во всяком случае,
пока ты не объяснишь мне всего.
– Ну, мы, э-э… У нас кое-какие осложнения. Произошла, так
сказать, небольшая утечка информации. Тебе нужно…
– Утечка? Ты сказал “утечка”, Тарранс? Но маленьких утечек
информации не бывает. Говори же быстрее, Тарранс, говори, прежде чем я повешу
трубку и исчезну. Вы же определяете сейчас, откуда я звоню, не так ли? Я кладу
трубку.
– Нет! Слушай, Митч. Они знают. Знают о том, что мы
встречались и беседовали, знают о деньгах и папках.
Последовала долгая пауза.
– И это ты называешь небольшой утечкой, Тарранс. Да это
похоже на прорыв плотины. Расскажи же мне побыстрее об этой утечке.
– Видит Бог, мне это нелегко. Я хочу, чтобы ты знал, Митч,
как мне трудно это сделать. Войлс просто в отчаянии. Информацию продал им один
из наших самых высокопоставленных сотрудников. Его поймали сегодня утром с
поличным в одном из отелей Вашингтона. За то, что он рассказал им о тебе, ему
заплатили двести тысяч. Мы все потрясены.
– Господи, как я тронут! Как я переживаю из-за вашего
потрясения, Тарранс! Поэтому-то ты и хочешь, чтобы я прибежал в ваш офис: мы
усядемся рядышком и станем утешать друг друга, да?
– К полудню здесь будет Войлс, Митч. Он уже вылетел сюда со
своими ближайшими помощниками. Он хочет встретиться с тобой, Митч. Мы вытащим
тебя из города.
– Ну конечно же. Вы ждете, что я брошусь в ваши объятия в
поисках защиты. Ты – тупица, Тарранс. И твой Войлс тоже идиот. Все вы там
идиоты. Я сам был дураком, когда поверил вам. Вы уже проследили, откуда я
звоню?
– Нет!
– Ты лжешь. Я вешаю трубку, Тарранс. Сиди спокойно, и через
полчаса я перезвоню тебе с другого телефона.
– Нет! Митч, послушай, если ты не придешь к нам, можешь
считать себя мертвецом.
– Всего доброго, Уэйн. Жди у аппарата. Митч повесил трубку
на рычаг и осмотрелся. Подошел к мраморной колонне и обвел глазами пространство
вестибюля внизу. В фонтане резвились маленькие утки-мандаринки. У стойки бара –
ни души. Только за столиком сидела компания богатых старух, они пили свой чай и
сплетничали. Одинокий постоялец ждал у окошка регистратуры.
Внезапно из-за растения в кадке выступил Скандинав, не сводя
с Митча своего взгляда.
– Вон он! – прокричал Скандинав своему помощнику.
Оба они уставились на Митча, а потом глаза их сместились,
изучая ступени лестницы, возле которой он стоял. Бармен тоже поднял на него
свой взор, затем перевел его на Скандинава и его спутника. Сохраняя
достоинство, к ним повернулись и старухи, оставив на время свои сплетни.
– Вызовите полицию! – прокричал Митч, прыгая назад, к стене.
Оба мужчины бросились через вестибюль к лестнице. Несколько мгновений Митч
стоял, выжидая, затем опять же прыжком оказался рядом с невысокими перилами,
шедшими вдоль антресолей. Бармен так и не шелохнулся, пожилые леди застыли в
немом изумлении.
До слуха его донесся шум с лестницы. Митч перебросил через
перила чемоданчик, затем перелез через них сам и прыгнул с высоты в двадцать
футов на покрытый ковром пол вестибюля. Приземлился он довольно тяжело, но не
упал, только боль пронзила его от пяток до макушки. В поврежденном еще в
студенческие годы колене что-то хрустнуло, но Митч все же устоял на ногах.
