– Давай-ка убираться отсюда. Можно это сделать прямо сейчас?
– Как скажешь, – ответил ему Джордж.
Глядя на огни берега, Митч едва слышно произнес:
– Прощай.
Затем он спустился в каюту и налил полный стакан виски.
Уэйн Тарранс лежал в одежде поперек кровати и спал. Он так и
не шевельнулся все шесть часов, которые прошли с момента последнего звонка.
Резким треском взорвался стоящий рядом на столике телефон. Только после
четвертого звонка Тарранс очнулся и схватил трубку.
– Алло. – Язык повиновался ему с трудом, голос был хриплым.
– Уэйн, детка, я тебя разбудила?
– Разумеется.
– Можешь отправляться за документами. Комната номер 39 в
мотеле “Си Галл”, в Панама-сити, это вдоль автострады девяносто восемь. Там будет
дежурный по имени Энди Патрик, он откроет тебе комнату. С бумагами будь
осторожен. Наш общий друг их все аккуратно пометил, а еще он оставил тебе
шестнадцать часов видеозаписи. Ничего не перепутай.
– У меня вопрос.
– Само собой, мой большой ребенок. Спрашивай что угодно.
– Где он нашел тебя? Ведь без тебя у него ничего не вышло
бы.
– О Боже! Спасибо, Уэйн. Меня он нашел в Мемфисе. Мы
подружились, и он предложил мне целую кучу денег.
– Сколько?
– Какая тебе разница, Уэйн? Мне больше никогда не придется
работать. Прости, пора бежать, детка. Вот это было развлечение!
– Где он?
– В настоящее время, пока мы с тобой беседуем, он находится
на борту самолета, следующего в Южную Америку. Но, ради Бога, Уэйн, не трать
напрасно своего времени, пытаясь его разыскать. Детка, я люблю тебя, но ведь
даже в Мемфисе ты не смог его поймать. Пока!
Трубку на том конце провода повесили.
Глава 41
Воскресенье. Рассвет. Под безоблачным небом яхта на всех
парусах стремительно идет на юг. В капитанской каюте глубоким сном спит Эбби.
На койке в полудреме лежит Рэй. Откуда-то доносится посапывание Эбанкса.
Митч сидит на палубе, потягивает холодный кофе и внимательно
слушает рассуждения Джорджа об искусстве ходить под парусом. Джорджу уже
порядком за пятьдесят, волосы свисают длинными седыми прядями, он настолько
загорел, что кажется просмоленным. Небольшого роста, жилистый, он походил своим
обликом на Эбанкса. Уроженец Австралии, он вынужден был оставить ее двадцать
восемь лет назад, после того как там произошло крупнейшее в истории континента
ограбление банка. Вместе со своим напарником он разделил одиннадцать миллионов
наличными и в серебре, после чего их пути разошлись. До него дошли слухи, что
напарник уже отдал Богу душу.
Джордж было его второе имя, но за двадцать восемь лет он так
к нему привык, что забыл свое настоящее. В Карибское море он попал где-то в
конце шестидесятых и, после того как увидел тысячи его крошечных островков,
жители которых изъяснялись на английском, решил, что нашел свой родной дом.
Свои деньги он разместил в банках Багам, Белиза, Панамы и, естественно, на
Большом Каймане. На никем не посещаемом участке пляжа на Малом Каймане он
построил свою резиденцию и последние двадцать с лишним лет своей жизни провел
на тридцатифутовой яхте, шатаясь по всему Карибскому бассейну. Летом и ранней
осенью он старался держаться поближе к дому. Но с октября по июнь он не сходил
с палубы свой яхты, курсируя от острова к острову, успев побывать уже на
трехстах. Однажды он провел два года на одних только Багамах.
– Тут тысячи островов, – говорил он Митчу. – Если ты
находишься в вечном движении, то никому не под силу найти тебя здесь.
– А тебя все еще ищут?
– Не знаю. Я ведь не могу позвонить и спросить, сам
понимаешь. Но вообще-то я сомневаюсь.
– Где надежнее всего укрыться?
– На судне. У меня отличная маленькая яхта, и, когда ты
научишься управляться со своей, она станет тебе настоящим домом. Разыщи себе
где-нибудь небольшой островок – Малый Кайман или Брак – на обоих почти никого
нет – и построй дом. Сделай так, как когда-то сделал я. А большую часть своей
жизни будешь проводить на яхте.
– А когда ты перестанешь беспокоиться по поводу того, что
тебя все еще могут разыскивать?
– О, об этом я думаю и по сей день, только я уже не
беспокоюсь. Ты много унес с собой?
– Восемь миллионов, – ответил Митч.
– Вот и хорошо. У тебя есть деньги, чтобы поступать так, как
ты захочешь, так что забудь обо всем ином.
Перебирайся с острова на остров, и так – всю жизнь. Ведь
есть вещи и похуже, как ты сам знаешь.
В течение четырех дней они шли в сторону Кубы, потом
обогнули ее и направились к Ямайке. Изучали повадки Джорджа и слушали его
лекции. После проведенных в Карибском море двадцати лет под парусом он
превратился в человека обширнейших познаний и безграничного терпения. Рэй,
будучи лингвистом по натуре, вслушивался и заучивал слова типа спинакер, мачта,
носовой полуклюз, корма, кильватер, румпель, фал, топовые огни, ванты,
штормовые леера, пиллерс, шкоты, комингсы, транец, взять на гитовы, генуэзский
парус, грот, кливер, утлегарь, обшивка и так далее. Джордж рассказывал о
кренговании, о том, как идти в бейдевинд, как держать курс, двигаться в тумане,
идти против ветра, как размещать балласт, ориентироваться по карте. Рэй
заучивал терминологию, Митч овладевал техникой.
Эбби почти не покидала каюту, улыбаясь только тогда, когда
это было необходимо. Жизнь на судне была не совсем тем, о чем она мечтала всю
свою жизнь. Она скучала по своему дому, она размышляла о том, что с ним может
сделаться. Может, мистер Райс будет иногда подстригать траву и выпалывать
сорняки? Она скучала по тенистым улицам, аккуратным газонам, детишкам,
разъезжающим туда-сюда на своих велосипедах. Она вспомнила о Херси и молилась в
душе, что мистер Райс забрал пса к себе. Не могла Эбби не думать и о своих
родителях, о их спокойствии и безопасности. Как-то они там? Когда она сможет
увидеться с ними? Наверное, через годы, не раньше. Но и с этим можно смириться,
знать бы только, что они в порядке, что живы и здоровы.
Но никакие мысли не могли отвлечь ее от действительности. От
будущего спрятаться было некуда.
На второй день она начала писать письма. Письма родителям,
Кэй Купи, мистеру Раису и паре подруг из школы. Письма эти, конечно, никогда не
будут отправлены, Эбби знала об этом, но ей становилось легче, когда она
доверяла свои мысли бумаге.
