– Тебе и не нужно ничего говорить. Мы делали это для каждого
нашего нового сотрудника на протяжении последних пятнадцати лет. Просто передай
бумаги Луизе.
– Но это очень великодушно, мистер Макнайт.
– Да, это так.
Пока лимузин медленно продвигался по забитым машинами
улицам, Эйвери говорил без умолку. Митч напомнил ему самого себя, говорил он.
Ребенок из разрушившейся семьи, воспитанный приемными родителями где-то на
юго-западе Техаса. После школы он оказался предоставленным самому себе, работал
в ночную смену на обувной фабрике, чтобы скопить денег на учебу в колледже. Ему
посчастливилось получить благотворительную стипендию. Колледж закончил с
отличием, разослал заявления о приеме в одиннадцать вузов и остановил выбор на
Стэнфордском университете. Закончил факультет права вторым на курсе и отказался
от предложений всех самых крупных фирм на Западном побережье. Он хотел
заниматься налогами и ничем иным. Оливер Ламберт нашел его шестнадцать лет
назад, когда в фирме не было и тридцати человек.
Толар был женат, имел двоих детей, но о семье говорил мало.
Его больше интересовали деньги. Они его страсть, как сказал он. В банке уже
лежал первый миллион, второй ожидался через пару лет. С ежегодным доходом в
четыреста тысяч вряд ли это займет большее время. Его специальностью было
создание товариществ по закупке супертанкеров. В своем деле он слыл
профессионалом, ставка его составляла триста долларов в час, а работал он
шестьдесят, иногда семьдесят часов в неделю.
Митч начинал со ста долларов в час и пятичасового, по
меньшей мере, рабочего дня до тех пор, пока он не сдаст экзамен. После этого –
восемь часов, по сто пятьдесят долларов за каждый. Скрупулезный учет рабочего
времени, равно как и объема проделанной за день работы, или, как в фирме
говорили, оформление счетов – вот что являлось фундаментом процветания. Каждый
вел свои счета сам. От них зависело абсолютно все: продвижение по службе,
повышение окладов, премии, льготы, успех – словом, выживание. Новичкам в этом
вопросе уделялось особое внимание. Если кого-то уличали в несерьезном отношении
к этим ежедневным калькуляциям, то делалось серьезное предупреждение. Эйвери не
помнил ни одного в свой адрес. Было бы просто неслыханно, сказал он, чтобы
кто-то позволил себе пренебречь столь важным делом.
Для сотрудников средняя почасовая ставка равнялась ста
семидесяти пяти долларам. Для компаньонов – тремстам. Миллиган с некоторых
своих клиентов брал по четыреста в час, а Натан Лок однажды даже пятьсот – за
какую-то работу, связанную с налоговым обеспечением сложной сделки по обмену
недвижимости в нескольких странах. Пятьсот долларов в час! Эйвери доставил себе
удовольствие, чуть развив мысль: пятьсот в час, умноженные на пятьдесят часов в
неделю и на пятьдесят недель в году, дают один миллион двести пятьдесят тысяч
долларов! За один год. Вот как делают деньги в их бизнесе. Человек начинает
свое дело с несколькими компаньонами, и вырастает династия. С приходом каждого
нового человека увеличивается общая прибыль, так-то.
Не пренебрегай оформлением счетов, предупреждал он Митча.
Это первое правило выживания. Если вдруг закончатся папки, с которыми
работаешь, тут же дай знать ему, Эйвери, у него в офисе их предостаточно. В
десятый день каждого месяца во время обеда компаньоны обсуждают положение дел
со счетами за предыдущий месяц. Это настоящий обряд, священнодействие. Ройс
Макнайт зачитывает имя компаньона и сумму, которую он заработал в фирме за
прошедший месяц. Среди них, компаньонов, существует даже подобие некой
добродушной конкуренции. В конце концов, все они становятся богаче, разве нет?
Что касается сотрудников, то никто не упрекнет того, у кого самый низкий
итоговый показатель, если в следующем месяце он возрастет. Позже Оливер Ламберт
объяснит это все подробнее. Но еще ни у кого в фирме не было низких показателей
три месяца подряд. Сотрудникам с особенно высокими показателями могут
выплачиваться премии. Сумма заработанных гонораров играет важную роль при
переводе сотрудника в ранг компаньона. Поэтому – не пренебрегай! Это превыше
всего, после сдачи экзамена, конечно.
Экзамен – чепуха, просто формальность, через которую нужно
пройти, ритуал, не более. Выпускнику Гарварда опасаться нечего. Просмотришь наш
повторительный курс, вспомнишь, чему учили, говорил Эйвери, и достаточно.
Лимузин свернул в боковую улочку между двумя высокими
зданиями и остановился у растянутого поперек тротуара тента, ведущего к
металлической двери, выкрашенной в черный цвет. Эйвери посмотрел на часы и
бросил шоферу:
– Подъедешь сюда к двум.
“Два часа на обед, – подумал Митч. – Это больше шестисот
долларов. На ветер!”
Клуб “Манхэттен” занимал последний, десятый этаж здания,
которое в начале пятидесятых было целиком заселено какими-то конторами. Толар
окрестил его развалиной, но не преминул сообщить Митчу, что клуб известен в
городе своим дорогим рестораном и изысканной кухней. Доступ в него имели только
белые мужчины, обстановка была роскошной. Знатные обеды для знатных людей:
банкиров, юристов, чиновников высокого ранга, антрепренеров, немногих политиков
и горстки аристократов. Позолоченный изнутри лифт без остановок промчался через
покинутые конторами этажи и замер на элегантно отделанном последнем.
Представительный метрдотель обратился к спутнику Митча по имени, осведомился о
здоровье Оливера Ламберта и Натана Лока, выразил сочувствие по поводу гибели
Козински и Ходжа. Эйвери поблагодарил и представил ему нового члена фирмы.
Лучший столик ждал их в углу. Безупречно вышколенный черный официант, Эллис,
предложил гостям меню.
– В фирме не разрешается принимать спиртное во время обеда,
– заметил Эйвери, открывая меню.
– Я и не пью во время обеда.
– Вот и хорошо. Что будешь?
– Чай со льдом.
– Чай со льдом для него, – обратился Эйвери к официанту, – а
мне сухой мартини, и положи туда три оливки.
Митч прикусил язык и ухмыльнулся в меню.
– Слишком много у нас всяких правил, – пробормотал под нос
Эйвери.
За первым мартини последовал второй, но на этом Толар
остановился. Он сделал заказ за обоих: какая-то жаренная на огне рыба, блюдо
дня. Ему приходится следить за своим весом, объяснил он Митчу. Помимо прочего,
добавил Эйвери, он ежедневно ходит в спортивный клуб, свой собственный клуб.
Почему бы Митчу не прийти как-нибудь и не попотеть вместе? Как-нибудь после
экзамена, а? После этого Митч отвечал на его стандартные вопросы о футболе, со
стандартной скромностью умаляя свои достижения.
В свою очередь, Митч спросил его о детях. Эйвери ответил,
что они живут вместе с их матерью.
