– Митч, у нас были проблемы с ФБР, равно как и с
Национальным налоговым управлением. Это тянется уже на протяжении нескольких
лет. Кое-кого из наших клиентов можно назвать птицами высокого полета. Это
состоятельные люди, которые зарабатывают миллионы, тратят миллионы и платят
минимальные налоги, а то и вовсе не платят. Они готовы платить тысячи долларов
нам, с тем чтобы мы помогали им на законных основаниях избегать уплаты налогов.
Наша фирма зарекомендовала себя как очень энергичная, и мы не против рискнуть,
когда клиент поручает нам это. Я говорю сейчас о весьма хитроумных и изощренных
бизнесменах, которые понимают, что такое риск. Такие люди высоко оценивают нашу
изобретательность и находчивость. Кое-какие наши уловки и прикрытия вызывают
сомнения в Национальном налоговом управлении, и вот уже на протяжении двадцати
лет мы выигрываем предъявленные по этим спорным поводам судебные иски. Мы не нравимся
чиновникам, а они не нравятся нам. Отдельные наши клиенты не всегда
придерживаются высших этических норм, поэтому случается, к ним начинает
проявлять интерес ФБР. А последние три года ФБР тревожило и нас. Тарранс –
возомнивший о себе новичок. Он здесь меньше года, а надоел всем хуже колючки в
ботинке. Вы больше не будете с ним разговаривать. Очень может быть, ваша
вчерашняя беседа записывалась. Он опасен, в высшей степени опасен. Это
нечестная игра, и скоро вы сами убедитесь в том, что большинство в ФБР ведут
нечестную игру.
– Много наших клиентов были осуждены?
– Ни один. И мы выигрывали все иски налогового управления.
– А Ходж и Козински?
– Хороший вопрос, – вступил Оливер Ламберт. – Точно мы так и
не знаем, что там произошло. Поначалу нам представлялось, что это несчастный
случай, теперь же мы в этом не уверены. В катере с Марти и Джо был и местный
житель – инструктор по подводному плаванию и моторист. Как нам сообщили местные
власти, он был связным звеном в цепочке по доставке наркотиков с Ямайки, и
взрыв предназначался ему. Безусловно, он тоже погиб.
– Не думаю, что мы когда-нибудь узнаем правду, – добавил
Ройс Макнайт. – Там не очень-то квалифицированные полицейские. Мы предпочли
оказать помощь семьям. Для нас в настоящий момент это несчастный случай. Честно
говоря, мы плохо представляем себе всю ситуацию.
– Никому обо всем этом ни слова, – проинструктировал Митча
Лок. – Держитесь подальше от Тарранса, а если он сам установит с вами контакт,
сразу же дайте нам знать об этом. Вам все понятно?
– Да, сэр.
– Ни слова даже жене, – добавил Эйвери.
Митч кивнул головой.
Лицо Ламберта вновь приняло выражение отеческой доброты, он
улыбался и крутил очки.
– Митч, мы знаем, что это может напугать, но мы уже привыкли
к этому. Предоставь нам этим заниматься. Верь нам. Мы не боимся мистера
Тарранса, ФБР, налогового управления или кого-то еще, так как мы не совершали
никаких преступлений. Энтони Бендини создал нашу фирму благодаря своим
способностям, неустанному тяжелому труду и высочайшим моральным качествам. Все
это наследие он передал в наши руки. Да, некоторые наши клиенты не святые, но
никогда еще юристы не читали поучений своим клиентам. Мы бы не хотели, чтобы ты
переживал из-за всего этого. Просто держись подальше от этого человека – он
весьма, весьма опасен. Если дать ему повод, он совсем обнаглеет и сядет на
голову.
Лок наставил на Митча свой кривой палец.
– Дальнейший контакт с Таррансом поставит под угрозу ваше
будущее в фирме.
– Понимаю.
– Он понимает, – поддержал его Эйвери. Лок посмотрел на
Толара.
– Вот все, что мы хотели сказать тебе, Митч, – заключил
Ламберт. – Будь осторожен.
Митч с Ламаром вышли из кабинета и направились к лестнице.
– Позвони Де Вашеру, – сказал Лок Ламберту, уже державшему в
руке трубку.
Не прошло и двух минут, как оба пожилых джентльмена, пройдя
мимо охранника за железной дверью, вошли в кабинет До Вашера.
– Ты слушал?
– Конечно, я слушал, Нат. Я слышал каждое его слово. Вы
здорово обработали парня. Я думаю, он перепуган, он будет бежать от Тарранса со
всех ног.
– Как быть с Лазаревым?
– Я должен буду поставить его в известность. Он – босс. Не
можем же мы притворяться, что ничего не произошло.
– Что они предпримут?
– Ничего серьезного. Понаблюдаем за Макдиром круглосуточно,
поставим на прослушивание все его телефоны. И будем ждать. Первого шага сам он
не сделает. Это дело Тарранса. Тарранс найдет его снова, и на этот-то раз мы
будем в курсе событий. Старайтесь, чтобы он уходил отсюда как можно позже.
Когда он будет покидать рабочее место, дайте нам знать. По правде говоря, не
думаю, что все так уж плохо.
– Почему они остановили свой выбор на Макдире? – задал
вопрос Лок.
– Наверное, отрабатывают новую стратегию. Вы же помните,
Козински и Ходж сами к ним пришли. Возможно, они сказали им больше, чем мы
думаем, я не знаю. Может, они считают, что Макдир быстрее с ними сойдется,
потому что он только что с университетской скамьи и полон юношеского идеализма.
И высокой морали, как наш столь этичный Олли. Это было неплохо, Олли, это было
здорово.
– Заткнись, Де Вашер.
Улыбка исчезла с лица Де Вашера, он прикусил нижнюю губу. Но
ничего. Бросил взгляд на Лока.
– Вы знаете, что будет следующим шагом, не так ли? Если
Тарранс начнет активничать, этот идиот Лазаров в один прекрасный день вызовет
меня и прикажет убрать его. Заставить его замолчать. Забить в бочку и швырнуть
ее в залив. А когда это будет сделано, все вы, почтенные господа, оформите себе
ранние пенсии и рванете из страны.
– Лазарев не прикажет убрать агента ФБР.
– О, конечно, это будет дурацким поступком, но Лазарев и
есть дурак. Он слишком беспокоится о положении дел здесь. Он все время звонит и
задает всякие вопросы. Я даю на них всякие ответы. Иногда он выслушивает их,
иногда начинает сыпать ругательствами, иногда говорит, что должен побеседовать
с правлением. Но если он скажет мне покончить с Таррансом, мы покончим с
Таррансом.
– От этого у меня начинает ныть в желудке, – сказал Ламберт.
– Хочешь прихворнуть, Олли. Если твой юноша в ботиночках от
Гуччи подружится с Таррансом и начнет говорить, ты получишь нечто гораздо более
худшее, чем боль в желудке. В общем, я предлагаю вам, парни, заваливать Макдира
работой так, чтобы у него не оставалось времени на мысли о Таррансе.
