Клерк взял в руки папку и разложил все документы на столе.
Каждый листок был внимательнейшим образом изучен обоими служащими, а после них
– самим Осгудом. Эйвери и Митч ждали, попивая кофе.
Осгуд улыбнулся и произнес:
– Здесь все в полном порядке. Нужные вам бумаги принесут
сюда. Что вы еще хотели?
– Мне нужно учредить три корпорации. Две для Сонни Кэппса и
одну для “Грин Груп”. Процедура будет обычной. Банк в качестве
зарегистрированного агента и так далее.
– Я обеспечу все необходимые документы, – сказал Осгуд и
посмотрел на клерка. – Что еще?
– Пока все.
– Отлично. Отчеты будут здесь через тридцать минут. Не
пообедать ли нам вместе?
– Мне очень жаль, Рэндольф, но я вынужден отказаться от
приглашения. Мы с Митчем уже связаны предварительной договоренностью. Может
быть, завтра.
Ни о какой предварительной договоренности Митч не слышал, во
всяком случае, с ним лично не договаривался никто.
– Может быть, – отозвался Рэндольф. Вместе со своими
служащими он покинул комнату.
Эйвери закрыл за ним дверь и снял пиджак. Подошел к окну,
сделал глоток кофе из чашечки.
– Послушай, Митч, я должен извиниться перед тобой за эту
ночь. Мне действительно очень жаль. Я напился и не понимал, что делаю. Не
стоило мне вешать на тебя ту бабенку.
– Извинения принимаются. Думаю, больше такого не произойдет.
– Нет, обещаю тебе.
– А твоя была ничего?
– Надеюсь. Я не очень-то помню. Чем ты занимался с ее
сестренкой?
– Она велела мне убираться. Я так и сделал. Пошел шляться по
пляжу.
Эйвери откусил пирожное и вытер рот.
– Ты же знаешь, мы с женой живем раздельно. Может быть,
разведемся через год или около этого. Чувствую себя не очень спокойно – эти
разводы такая грязная штука. В фирме есть неписаное правило: что мы делаем вне
Мемфиса, остается вне Мемфиса. Ты понимаешь?
– Брось, Эйвери, ты знаешь, что я никому не скажу.
– Я знаю. Знаю.
Митч был рад узнать о новом неписаном правиле, поскольку
проснулся утром в полной уверенности, что совершил настоящее преступление. Он
думал об Эйвери в постели, под душем, в такси, да и сейчас он так и не мог ни
на чем сконцентрировать свои мысли. Он поймал себя на том, что рассматривал
витрины ювелирных магазинов, когда такси катило по улицам Джорджтауна.
– У меня вопрос, – сказал Митч.
Занятый пирожными, Эйвери только кивнул.
– Когда несколько месяцев назад меня вербовали Ламберт и
Макнайт, в голову мне вбивалась мысль о том, как фирма недовольна разводами,
флиртом, пьянством, наркотиками и всем прочим, что мешает работать стабильно и
получать за это хорошие деньги. Однако теперь я вижу вещи в несколько ином
свете. Где ты, – Эйвери, сбился с пути? Или в фирме все поступают так, как ты?
– Мне не нравится твой вопрос.
– Я знал, что он тебе не понравится. Но ответ мне все же
хотелось бы услышать. Я заслуживаю ответа. У меня такое ощущение, что меня
ввели в заблуждение.
– Ну, и что ты собираешься делать? Уехать? Из-за того, что я
напился и переспал со шлюхой?
– Я не думал о том, чтобы уехать.
– Уже хорошо. Не делай этого.
– Мне нужен ответ.
– Ну что ж, это справедливо. Я больше других в фирме люблю
приударить за женщинами, и все они там еще как взбеленятся, когда я только
заведу речь о разводе. Женщины нужны мне постоянно, но об этом никто не знает.
Или, во всяком случае, они никак не могут меня поймать. Уверен, что другие
компаньоны не намного от меня отличаются в этом, но их невозможно уличить. Не
все, конечно, но кое-кто. У большинства стабильные семьи, они очень преданы
своим женам. Я же всегда был разбитным парнем, но они терпели меня, поскольку я
такой одаренный. Они знают, что я не против спиртного за обедом и иногда
выпиваю прямо в офисе, они осведомлены о том, что я нарушаю и некоторые другие
их священные правила, но они сделали меня компаньоном, потому что я им нужен. А
теперь, когда я стал компаньоном, что они могут со мной сделать? В конце
концов, Митч, не такой уж я и плохой.
– А я этого и не говорил.
– Конечно, я небезупречен. А некоторые из них – идеальны,
поверь мне. Это машины, роботы. Они живут, едят и спят только ради “Бендини,
Ламберт энд Лок”. Я люблю иногда немного развлечься.
– Так значит, ты – исключение?
– Да уж, никак не правило. И за это я не собираюсь просить
прощения.
– Я и не требовал извинений. Мне нужна была только ясность.
– Теперь тебе достаточно ясно?
– Да. Меня всегда восхищала твоя прямота.
– А меня – твоя дисциплинированность. Только очень сильный
мужчина может сохранить верность своей жене, устояв перед искушениями, которые
выпали на твою долю этой ночью. Я не настолько силен. Да и не хотел бы таким
стать.
Искушения. В настоящий момент Митч думал о том, как во время
обеда обойти все ювелирные магазины в центре.
– Послушай, Эйвери, я вовсе не святоша, и меня ничто не
шокировало. И не мне судить – судили всю жизнь меня. Я просто запутался в
правилах, вот и все.
– Правила не меняются никогда. Они отлиты из бетона. Выбиты
в граните, вырезаны в камне. Нарушишь слишком много – и тебя вышвырнут вон. Или
– нарушай сколько угодно, но не давай себя поймать.
– Понимаю.
.В кабинет вошел Осгуд с группой клерков, принесших простыни
компьютерных распечаток и папки с документами. Все это было разложено
аккуратными стопками на столе в алфавитном порядке.
– На все это у вас уйдет примерно день, – заметил Осгуд,
выдавив из себя улыбку.
Он щелкнул пальцами, и клерки удалились.
– Если вам еще что-то понадобится – я у себя в кабинете.
– Да, благодарю, – ответил Эйвери, принимаясь за первую
стопку документов.
Митч снял пиджак и ослабил узел галстука.
– Что конкретно нам предстоит сделать? – задал он вопрос.
