– Я думала, ты мне объяснишь. Адресовано мне, но внутри –
ничего. Просто пустота. – Она закрыла книжку и положила ее на ночной столик
рядом.
Ничего! Он улыбнулся и поцеловал жену еще раз.
– Ты ждешь от кого-нибудь фотографий? – спросил Митч как ни
в чем не бывало.
– Насколько я знаю, нет. По-видимому, это ошибка.
Митчу показалось, что в этот момент он прямо-таки слышит
хохот Де Вашера на пятом этаже. Эта толстая крыса стоит сейчас в какой-нибудь
темной комнатке, набитой аппаратурой, стоит в наушниках на своей кочаноподобной
голове и заходится от неудержимого хохота.
– Странно, – сказал он.
Эбби натянула на себя джинсы и указала ему рукой на двор.
Митч кивнул. Они привыкли к языку жестов: указательный палец или просто поворот
головы в сторону двора – этого было достаточно.
Митч положил конверт на прежнее место, прикоснувшись на
мгновение к буквам, выведенным фломастером. Наверное, Де Вашер сам писал. Митчу
опять послышался его смех, он увидел даже его лицо с омерзительной усмешкой. А
фотографии действительно, наверное, компаньоны рассматривали за обеденным
столом. Митч представил себе, как гогочут за кофе и десертом Ламберт с Макнайтом
и даже Эйвери.
Пусть, черт бы их побрал, повеселятся. Пусть насладятся
последними несколькими месяцами карьеры блестящих и преуспевающих юристов.
Он схватил за руку проходящую мимо жену.
– Что у нас сегодня на ужин? – Вопрос был задан
исключительно ради тех, кто сидел сейчас на пятом этаже фирмы Бендини.
– Почему бы нам не поужинать в городе? Твой ранний приход
необходимо отметить.
– Неплохая мысль.
Они вышли через боковую дверь, пересекли внутренний дворик и
зашагали в темноте рядом.
– В чем дело? – спросил Митч.
– Тебе сегодня пришло письмо от Дорис. Она пишет, что
находится в Нэшвилле, но двадцать седьмого февраля возвращается в Мемфис. Ей
необходимо увидеться с тобой. Это что-то важное. Письмо было очень коротким.
– Двадцать седьмого? Это же вчера!
– Я знаю. По-моему, она уже в городе. Интересно, что ей
нужно?
– Да, а еще – где она находится?
– Она писала, что у ее мужа какое-то дело в городе.
– Отлично. Она сама нас разыщет, – ответил Митч.
Натан Лок закрыл дверь своего кабинета и указал Де Вашеру на
небольшой стол у окна. Оба откровенно ненавидели друг друга и не пытались
проявить хоть каплю любезности. Однако бизнес – это бизнес, ведь приказы они
получают от одного хозяина.
– Лазарев велел мне переговорить с тобой один на один, –
начал Де Вашер. – Последние два дня я провел рядом с ним в Вегасс, он очень
обеспокоен. Они все там обеспокоены, Лок, а тебе он доверяет здесь больше, чем
кому бы то ни было. Тебя он любит больше, чем меня.
– Это легко понять, – без улыбки отвечал Лок. Морщинки
вокруг его глаз сузились, взгляд устремлен на Де Вашера.
– В общем, он хочет, чтобы мы кое-что обсудили.
– Слушаю.
– Макдир лжет. Ты знаешь, как Лазарев вечно хвастал тем, что
в ФБР у него есть свой человек. Я-то никогда этому не верил, не верю и сейчас,
по большей части. Но если верить Лазареву, то его источник сообщает, что, когда
Макдир в январе был в Вашингтоне, он там тайно встретился с какими-то шишками
из ФБР. Там были наши люди, и они ничего не видели, но невозможно следить за
человеком двадцать четыре часа в сутки и не попасться при этом ему на глаза.
Вполне допустимо, что где-то ненадолго он выпадал из поля нашего зрения.
– Ты веришь этому?
– Неважно, верю ли в это я. В это верит Лазарев – вот что
нужно принимать но внимание. Он приказал мне в любом случае заняться
подготовкой предварительного плана по, так сказать, умиротворению Макдира.
– К черту, Де Вашер! Мы не можем продолжать убирать людей!
– Всего лишь предварительный план, не более. Я сказал
Лазареву, что, по-моему, это несколько рановато, что это может стать ошибкой.
Но они там себе места от волнения не находят, Лок.
– Так продолжаться не может, Де Вашер. В конце концов, черт
побери, надо думать и о репутации фирмы. Смертность от несчастных случаев у нас
выше, чем на разработках нефти. Пойдут разговоры. Мы дойдем до того, что никто
из студентов-юристов, если он находится в здравом уме, не согласится у нас
работать.
– Я думаю, что об этом и вовсе не стоит беспокоиться.
Лазарев решил заморозить прием новых сотрудников. Он велел мне сказать тебе об
этом. Ему также нужно знать, как много наших сотрудников еще не посвящены в
наши дела.
– По-моему, пять. Сосчитаем: Линч, Соррел, Бантин, Майерс и
Макдир.
– О Макдире забудь. Лазарев уверен, что он знает гораздо
больше, чем мы предполагаем. Ты убежден, что оставшиеся четверо ни о чем не
догадываются?
Лок задумался на минуту, беззвучно шевеля губами.
– Мы им ничего не говорили. Вы у себя там сидите, слушаете и
смотрите. Что можете сказать вы?
– Об этих четырех – ничего. Выглядят они абсолютно
несведущими и ведут себя соответственно. Их можно уволить?
– Уволить? Они – юристы, Де Вашер. Мы не увольняем юристов.
Они – полноправные члены фирмы.
– Фирма меняет свой стиль работы, Лок. Лазарев хочет уволить
непосвященных и прекратить прием новых сотрудников. Совершенно ясно, что
фэбээровцы изменили свою стратегию, настало время менять и нам нашу. Лазарев
собирается замкнуть круг и ликвидировать все утечки. Не можем же мы сидеть
сложа руки и смотреть, как ФБР подбирается к нашим парням.
– Уволить, – с недоверием в голосе повторил Лок. – Ни разу
еще фирма не уволила юриста.
– Очень трогательно, Лок. Мы избавились от пятерых, но ни
разу не уволили ни одного. Это по-настоящему здорово. У тебя в распоряжении
месяц, так что начинай обдумывать причину. Я бы советовал уволить всех четверых
разом. Скажите им, что у вас большие финансовые потери, вы вынуждены сокращать
штат.
– У нас нет финансовых счетов, у нас есть только клиенты.
– Ладно, замечательно. Ваш самый крупный клиент приказывает
вам вышвырнуть Линча, Соррела, Бантина и Майерса. Начинайте разрабатывать
планы.
– Как можно уволить их, не увольняя Макдира?
