Аккуратные домики сбились в тесную кучку, за ними виднелось
море. Автомобиль остановился на покрытой песком стоянке заведения,
называвшегося “Ныряльщики острова Брак”. К выступавшему в море старому пирсу
было привязано около сотни лодок и катеров всех размеров. Вдоль пляжа
располагался десяток тростниковых хижин, в которых обитали любители подводного
плавания, прибывшие сюда со всех концов мира. Рядом с пирсом находился бар под
открытым небом, без названия, но с неизменными дартс и домино. С потолка между
стропилами свисали вентиляторы, древние, выполненные из дуба и бронзы. Лопасти
их вращались медленно и бесшумно, посылая прохладу бармену и игрокам.
Уэйн Тарранс сидел в одиночестве за столиком, попивая
кока-колу и глядя на то, как группа ныряльщиков грузила с пирса в катер сотню,
не меньше, одинаковых желтых баллонов. Даже для туриста одет он был вызывающе.
Темные очки в лимонного цвета оправе, коричневые соломенные сандалии, явно
новые чернью носки, тесноватая гавайская рубашка неописуемо яркой и сложной
расцветки и старые, поношенные спортивные шорты, которые были слишком коротки
ему. Из них торчали худосочные, болезненно-белые ноги. При виде Митча Тарранс
взмахнул банкой коки и указал ему на свободные стулья.
– Замечательная рубашка, – проговорил Митч с нескрываемым
изумлением.
– Спасибо, Митч. Нужно же хоть изредка доставить себе
удовольствие.
– И загар неплохой.
– Да, да. Стараюсь не выделяться из толпы, сам понимаешь.
Рядом в ожидании заказа суетился официант. Эклин попросил
кока-колы. Митч сказал, что будет коку с каплей рома. Все трос принялись
разглядывать катер и ныряльщиков, грузящих свое громоздкое оборудование.
– Что случилось в Холли Спринте? – спросил наконец Митч.
– Жаль, но мы ничего не смогли поделать. Они следовали за
тобой из Мемфиса, а в Холли Спринте у них было даже дне машины. Мы так и не
смогли приблизиться.
– Вы с женой говорили в доме о том, куда собираетесь? –
задал вопрос Эклин.
– По-видимому, да. Наверное, пару раз упомянули. Эклин
казался удовлетворенным.
– Они были уже наготове. Миль двадцать за тобой следовал
“скайларк”, потом он исчез. Мы решили отменить операцию.
Тарранс глотнул коки и сказал:
– Поздно вечером в субботу “Лир” вылетел из Мемфиса и
приземлился на Большом Каймане. Мы считаем, что на борту было два-три
головореза. Самолет вылетел отсюда в воскресенье утром.
– Значит, они здесь и следят за нами?
– Безусловно. Кто-то из них, один или двое, видимо, летели
вместе с вами. Это мог быть мужчина, могла быть женщина, а может, и то и
другое. Вполне вероятно, что он окажется негром, а она – какой-нибудь восточной
красавицей. Кто знает, Митч. Денег у них хватает. Двоих мы опознали. Один был в
Вашингтоне одновременно с тобой. Блондин, около сорока лет, шесть футов
один-два дюйма ростом, с очень короткими волосами, почти армейская стрижка.
Похож на скандинава. Двигается быстро. Вчера мы засекли его за рулем красного
“форда”, взятого напрокат здесь в конторе “Коконат Кар Ренталс”.
– По-моему, я его видел.
– Где? – спросил Эклин.
– В Мемфисе, в баре аэропорта в тот вечер, когда я вернулся
из Вашингтона. Я заметил, что он наблюдает за мной, и подумал, что видел его
где-то в Вашингтоне.
– Это он. Теперь он здесь.
– А кто второй?
– Тони Верклер, мы прозвали его Тони-Две-Тонны. Бывший
заключенный с длинным послужным списком, работал главным образом в Чикаго. Он
связан с Моролто уже многие годы. Весит почти триста фунтов, замечательно
справляется со слежкой – никому и в голову не приходит подумать на него.
– Вчера вечером он сидел в “Румхедсе”, – добавил Эклин.
– Вчера вечером? Мы тоже были там вчера вечером.
Под шум радостных выкриков катер с ныряльщиками отдал концы
и устремился в открытое море. Рыбаки в лодках тянули свои сети, парусные
катамараны уходили все дальше от берега. После неторопливого, полусонного утра
остров начинал пробуждаться к активной жизни. Половина лодок и катеров уже
отчалила от пирса, другие вот-вот собирались это сделать.
– Ну, а вы когда объявились в городе? – Митч пригубил свой
напиток, в котором рома было гораздо больше, чем коки.
– В воскресенье вечером, – ответил ему Тарранс, глядя вслед
катеру.
– Спрашиваю из чистого любопытства, – предупредил Митч. –
Сколько на острове ваших людей?
– Четверо мужчин, две женщины, – ответил Тарранс.
Эклин превратился в немого, предоставив своему шефу вести
все разговоры.
– И для какой, собственно, цели вы находитесь здесь?
– О, таких целей у нас несколько. Первое, мы хотим
поговорить с тобой и уточнить условия сделки. Войлс озабочен, он настаивает на
таком соглашении, которое полностью бы устроило и тебя. Второе: нам необходимо
понаблюдать за ними, чтобы знать, сколько из их шайки находится здесь. Мы
проведем тут около недели, выясняя, кто есть кто. Островок невелик, заниматься
наблюдением здесь – одно удовольствие.
– А третье – это то, что ты должен бы немного подзагореть?
Эклин позволил себе едва слышно хихикнуть. Тарранс
улыбнулся, а затем нахмурился.
– Нет, не совсем. Мы обеспечиваем здесь твою защиту.
– Мою защиту?
– Именно. Когда я последний раз сидел за этим столиком, мы
разговаривали с Джо Ходжем и Марти Козински. Примерно девять месяцев назад. За
день до того, как их убили, если уж быть точным.
– И ты считаешь, что меня тоже вот-вот убьют?
– Нет. Пока – нет.
Митч сделал бармену знак повторить. Игроки в домино начинали
горячиться.
– Слушайте, парни, пока мы тут с вами говорим, головорезы,
как вы их называете, шляются по пятам моей жены на Большом Каймане. Я буду
нервничать, если в ближайшее время не увижу ее. Так что там о нашей сделке?
Тарранс повернулся лицом к Митчу.
– С двумя миллионами все в порядке и…
– Еще бы не в порядке, мы же об этом договорились, разве
нет?
– Остынь, Митч. Мы заплатим миллион после того, как ты
передашь нам спои дела. В этот момент тебе уже не будет дороги назад, как они
говорят. Ты увязнешь по самые уши.
