По центру зала, прямо на металлической поверхности пола, стояло раззолочёное кресло в котором сидел невысокий, слегка лысыватый мужчина в чёрном мундире без знаков различий.
— Ну наконец-то! — Император подал мне рукой знак приблизиться, и я подошёл к трону.
— Что? Не впечатляет? Извини, Поп — Станцию мы только построили, обживаем. Тебя же можно звать вот так — по-простому, без чинов, да?
— Как будет угодно вашему величеству, — я поклонился.
— Учтиво. — одобрительно кивнул Хенсон: — Бывал при дворе?
— Да, мой господин. — Я снова отвесил поклон: — Я имел честь быть при дворе. Прошёл путь от Рыцаря Империи до её Лорда, ваше величество.
— Ты же вроде священник? — Он покосился на мою рясу: — Вот, кстати, вовремя, — Император махнул рукой в сторону входа: — Твои, так сказать, коллеги, идут.
От входа в тронный зал, к нам двигалась небольшая, но плотно слитая, группка людей. Они были одеты в рясы практически такого же покроя, что и моя, но, в отличии от той, что была на мне, вся поверхность их одеяний была густо расшита золотым шитьём. У шедшего первым и поэтому бывшим наиболее различимым, они были выполнены в виде каких-то текстов. Я различал отдельные буквы, составлял слова, но понять их значение не мог — складывалось впечатление, что слова взяты из уж совсем древних текстов, значение, или назначение которых, всеми уже давно и прочно забыто.
— Святая Церковь рада приветствовать Помазанника Его, — витиевато начал шедший первым и вся их масса, склонилась в поясном поклоне, скрывшись на миг в золотистом мареве своего шитья.
— И я рад вас приветствовать, святые отцы, — Император коротко кивнул, и они выпрямились.
— Я вызвал вас по следующему вопросу, — он покосился на меня и продолжил: — Наш гость утверждает, что тоже относится к лону нашей матери церкви. Побеседуйте с ним, святые отцы. Так ли это? Не сокрыт ли под этим одеянием, несомненно церковным, какой-либо обман? И вот еще, ваше преподобие, — при этих словах стоявший первым явственно напрягся: — Посмотрите, как скромны его одежды, — Хенсон ткнул в мою сторону пальцем: — Достойный пример скромности и бессеребренничества. Вы не находите, святой отец?
Тот, к кому Император обратился ваше преподобие, кивнул и хотел что-то сказать, но покачнулся и чуть не упал, успев схватиться за рясу стоявшего рядом.
Из глубины их строя, бесцеремонно расталкивая стоявших на его пути братьев, пробился и отойдя от них на пару шагов, упал на колени невысокий толстячок. Заскорузлый от золотого шитья капюшон откинулся, и я увидел лысую, круглую и лоснящуюся голову. Небольшие, глубоко поражённые глазки быстро бегали в его глазницах, наглядно демонстрируя принцип работы сканирующих устройств.
Сначала его взгляд прошёл как бы мимо меня, но потом вернулся и остановился именно на моей особе.
— И придёт Он, скрытый под личиной нашей, — нараспев, постепенно повышая голос начал монах, раскачиваясь и поднимая обе руки ладонями вверх:
— Но Чужак будет в нём сокрыт до времени.
— Хитростью и лестью приблизится он к Царствующему.
— И поразит его замыслом своим.
— И да…
— Подождите, — недовольно нахмурился Хенсон: — Это он сейчас про него? — Император поочерёдно ткнул рукой в монаха и меня.
— Да, Ваше величество, — поклонился стоявший впереди священник: — Брат Тодиус уже второй день повторяет это откровение. Оно дано ему было, когда он возносил смиренную молитву о даровании вам победы в том бою.
— Да? Ну что же. Мы победили, так что его молитва…
— Это было Чудо, дарованное нам! — Перебил его монах и вся их группа завалилась на колени начав бить поклоны бормотать благодарственные молитвы.
— И злым отплатит он за предобрейшие милости, коими его осыплет! — Очередной вопль брата Тодиуса заставил меня вздрогнуть.
— Вот! Вот! — Монах будто ждал этого, он вскочил и едва не подпрыгивал, показывая на меня то одной, то другой рукой: — Вздрогнул нечистый, когда душе своей помянул я Непорочную и Пречистую Деву! Это Знак! Истинно реку я вам! Знак! Чужой, в обличье агнца в дом наш ломится! Не попустите! Братья — к оружию! Не попустим!
— Уймите его, — поморщился Хенсон, и вскочившие с колен монахи уволокли потерявшего берега собрата, вглубь своего строя. Оттуда ещё секунд пять, может шесть, доносились его вопли, но потом послышался глухой удар и впавший в пророческий раж брат смолк — очень своевременно подоспевшее братское воздействие прервало его очередной вопль о необходимости открытия Арсенала и раздачи оружия святым дружинникам-смертникам.
— Я вас более не задерживаю, святые отцы, — Император коротко наклонил голову, и представители Церкви молча удалились в своём золотом мареве.
— Эххх… Задал ты мне задачку, — покачал он головой, когда гвардейцы, стоявшие у дверей, закрыли за святошами створки дверей: — Ну зачем ты и с ними поругался, а?
— Я?!
— Ну не я же! Не мог что ли халат по презентабельнее надеть?
Я молча пожал плечами: — Там, у нас, то есть, Святая Церковь не выпячивает свои богатства. Ну, почти не.
— Ага! — Он усмехнулся: — Значит — прижали мы их таки!
— Ну, да.
— Но это — только через почти тысячу лет будет, — Хенсон вздохнул и покачал головой: — Ладно, хоть что-то приятное. И всё же… С тобой-то мне что делать?
— В смысле, Ваше Величество?
— Да не вовремя ты тут. Ещё чужаки эти… Как ты их назвал? Тороиды?
— Таргоиды, Ваше Ве… — договорить мне не удалось — загорелся экран связи и с него на нас уставился брат Ронсон: — Прости меня, брат, — начал он и замолк, ожидая реакции Императора.
— Что случилось?
— Я скорблю, брат мой, — он снова замолк, но в его лице я не уловил ни капли скорби.
— Да что случилось, говори прямо. — В тоне Императора так же полностью отсутствовало какое-либо волнение или тревога.
— Трагическая ошибка, мой Император. Во втором знаке после запятой — виновный уже наказан.
— Выжив… — Хенсон осёкся и бросив на меня короткий взгляд снова повернулся к Ронсону: — Я хотел сказать, что не понимаю. Какая ошибка? Подробнее говори, брат.
— Капитан этого корабля, — он посмотрел куда-то в сторону от экрана: — Да, Анаконды. Капитан, — он посмотрел на меня: — Крепитесь. Мы должны были заснять выход вашего корабля в нашем пространстве.
— Ну да, — что-то неприятно кольнуло мне грудь.
— Для повышения зрелищности мы решили снять выход вашего корабля на фоне огромного взрыва… Тут я грубо прервал его:
— Что с кораблём?
— Мужайтесь, капитан. Для достоверности и придания полной реалистичности картинки мы решили утилизировать фугасное поле на краю этой системы. И тут, — он с сожалением развёл руками:
