— Простите, а кто тут посторонние? — перебил его я: — Мы что ли с Клёном?
— Извините, капитан, но вы сами сказали, что теперь я тут главный, — археолог сложил руки на груди и гордо, с чувством полного превосходства, посмотрел на меня: — Вы свою часть работы сделали, теперь не мешайте Науке делать свою часть!
— Как скажите. — я потянулся, разминаясь: — Тогда прошу всех покинуть рубку. Клён, дежурим по наземному режиму. Иди, отдыхай, сменишь меня через восемь часов.
Он вылез из кресла и тоже потянулся: — Так я пойду?
— Ага. Кстати — ко всем относится.
Негромко переговариваясь между собой покинули рубку Грей и Жанна. Следом за ними вышел и Клён, не переставая потягиваться. Теперь здесь оставался только Сеймор. Он стоял, уставившись на всё так же моргавшие огоньки маяка, сложив руки на груди.
— Сеймор? — окликнул я его: — Что-то не так?
— Поп. — он повернулся ко мне и некоторое время беззвучно шевелил губами подбирая слова: — Помнишь, я говорил тебе о ночных кошмарах?
Я молча кивнул.
— Они прошли.
— Здорово. Рад за тебя.
— Ты не понимаешь. Они, мои сны, то есть, становились всё менее и менее кошмарными, по мере нашего приближения сюда. Даже наоборот — они стали манить, звать на эту планету.
— И чего? Это всё подсознание.
— Нет! — он рубанул воздух рукой: — Это неспроста. Кроме того, — он подошёл вплотную ко мне и понизил голос: — У меня, как у руководителя дальней экспедиции, есть прибор. Он показывает уровень сигнала от нас до ближайшей станции, где, ну — при… При… В случае несчастного случая, ну, ты понимаешь?
— Где реснуться можно? Такие есть разве? Приборы.
— Есть. Это не афишируется, но в дальние мы их всегда берём. Так вот. Когда ты нас вызвал — сюда, в рубку, ну — когда мы тут появились, сигнал значительно ослаб. А сейчас — его нет! Я вывел, продублировал его на свой комм. Сигнал слабел по мере спуска к планете. Мы сели — и он пропал. Совсем!
— И ты хотел, чтобы я вплотную к этому сел?! — я ткнул пальцем в маяк, выдавший очередную порцию вспышек.
— Это не важно, — в ответ археолог устало махнул рукой: — Это — запретная, закрытая планета. Уверен, где бы мы не сели — сигнала бы не было.
— Ты кому-либо говорил об этом?
— Нет, только тебе.
— Мог бы и мне не говорить. — я покачал головой: — Зашибись. Просто зашибись. Ну вот почему именно мне везёт на подобное?! Никому не говори, хорошо. Незачем людей зазря пугать.
Он кивнул и продолжил: — Базу мы разворачивать не будем. Когда я увидел затухание сигнала, решил, что находиться на корабле будет безопаснее. Думаешь я инструкций не знаю? Я сознательно просил тебя сесть ближе. Мало ли что? — он поёжился.
— Да ладно, — попробовал успокоить его я: — Планета мёртвая уже несколько тысяч лет. Всё тут давно сдохло. Расслабься и иди копай уже. Быстрее начнём — быстрее отсюда свалим. Так же?!
Он неуверенно кивнул и направился к выходу из рубки.
Следующие пару дней мы с Клёном предавались ничего не деланью, наслаждаясь видом занятых делами рабочих и археологов. Вообще — при деле были все.
Рабочие сновали по огороженному светящимися вешками раскопу. Снаружи этого периметра прохаживались парни Грея. Сеймор, в своём белоснежном с оранжевыми наплечниками скафандре казалось был везде, лично, едва ли, не обнюхивая каждый очищенный от песка и пыли булыжник. Не отставала от него и Жанна — её я отличал по одному наплечнику того же цвета, что и у начальника экспедиции. И только мы бездельничали. Клён ещё некоторое время пытался отрабатывать бои в вирте, но потом и это ему надоело. Я его не гонял — пусть отдохнёт, моё чутьё подсказывало, что обратный путь будет не таким лёгким. Но шло время и ничего не происходило. Нет, что-то археологи таки выкопали, и запечатав свои находки в контейнеры с прозрачными крышками, утащили в лабораторный отсек, приспособив под него один из пустовавших грузовых. На все мои попытки разузнать — что же они такое выкопали я получал одинаковый ответ, что от Жанны, что от Сеймора — «говорить однозначно пока рано». После такого третьего или четвёртого отлупа я, дождавшись, когда Жанна спала, а Сеймор торчал на раскопе, пробрался в их лабораторию, благо я, как капитан, имел полный доступ к любому отсеку. Их трофеи меня не впечатлили — ржавые железки, кусок камня с непонятными мне не то рисунками, не то надписями и залитый чем-то прозрачным кусок ветхой ткани. А может и не ткани, а чего-то другого, но очень похожего именно на старую ветошь.
Так что, на третий день, я, оставив корабль на Клёна, выбрался наружу. Была смена Жанны и я надеялся без особых проблем попасть на раскоп, дабы лично так сказать, прикоснуться к настоящим древностям. Чем чёрт не шутит — а вдруг повезёт и я найду нечто эдакое. Ультраредкое и несомненно дорогущее.
Увы.
Стоило мне только приблизиться к месту раскопок, как путь оказался преграждён одним из бойцов Грея.
— Извините, капитан, — произнёс боец с цифрой три на груди и наплечниках: — Но я не могу вас пропустить.
— Что за бред! — я попытался отодвинуть его рукой, но с таким же успехом, я мог попробовать сдвинуть свой корабль.
— Извините. Доступ запрещён.
— Боец! Я же вас, на обратном пути, замучаю пожарными тревогами! Отойди.
В ответ послышался тяжёлый вздох готового невинно пострадать человека, и я сменил тактику.
— Я вам ветошь для оружия давал?
— Давали, — кивнул номер три.
— За курение в сортире не наказывал?
— Не наказывали.
— Пропусти. Сделай доброе дело, я ж в жизни на раскопках не был!
— Не могу. Без приказа — никак не могу.
— Ну вот я, капитан! Тебе приказываю.
— Нужен приказ начальника экспедиции. Извините.
— Так он спит!
— Или, лица его замещающего.
— Вон Жанна, — я показал рукой на фигурку в скафандре с оранжевым наплечником: — Сейчас я её подзову.
— Жанна, — я переключил канал: — Жанна, к вам можно?
— Ой, капитан, вы?
— Да, я. Мне к вам подойти можно?
— Разрешение должен дать Сеймор.
— Он спит. Что у вас тут за секретность?
— Никакой секретности нет, капитан. Просто… Поймите меня. Вы же не археолог и не обучены. Вдруг вы что-либо раздавите или испортите? Извините, но я не могу вас допустить сюда.
— Мстите, что не дал покопаться в реакторе?
— Ну что вы. Ни разу. Я уже забыла про тот разговор.
Угу. Забыла она.
— Извините, капитан, но я должна отключиться — тут кое-что любопытное. — сказав это она действительно ушла с канала.
