Фелисити, находившаяся на третьем месяце беременности, была не в настроении разговаривать. Ее тошнило, и можно было пить только лимонад, который она ненавидела.
– Я рада, что Пенни нашла себе друга, – ревниво произнесла она, не обратив внимания на последний вопрос Мэтта. – Хотя ей и пришлось ради этого проехаться по всей Австралии.
– А мне-то как повезло, – ответил Мэтт, сверкнув еще более обаятельной улыбкой. – Вы на шли свое счастье, можно сказать, на пороге дома. Не то чтобы я мог назвать себя женихом Пенни, но я надеюсь, что она считает меня другом. Это величайшее счастье. – Он мельком взглянул на Бретта. – Ваши мужчины упустили бриллиант. Пенни – одна на миллион.
Внезапно Пенни ощутила, что ужин нравится ей все больше и больше. Вот Мэтт улыбнулся Луизе в ответ на какую-то ее фразу, вот он словно бы невзначай сказал какую-то любезность Фелисити… Он делал той комплименты, но в каждом таился скрытый смысл, обнажающий ее сущность, а Бретт злился. И Пенни понимала, что все это Мэтт делает ради нее. Он приехал на ужин, потому что думал, что нужен ей. Что ж, он не ошибся. Или… к черту сомнения, сказала себе девушка. Она вот-вот откроет свою компанию, она сумела постоять за себя перед отцом, она выдержала две недели испытаний на ферме. И у нее есть друг – и какой! Бросив взгляд через стол, она встретилась глазами с Мэттом и не удержалась от улыбки.
– Ты давно в Сиднее? – спросила она.
– Неделю. И наверное, останусь еще ненадолго, – сказал он. – Подожду, пока Лили устроится.
– В какую школу она пошла?
Мэтт назвал школу, и за столом воцарилось молчание.
– Но… туда же ходили Пенелопа и Фелисити, – выдохнула удивленная Луиза.
– Вы можете себе позволить оплачивать ее счета? – тут же встрепенулся Джордж, и Пенни стало стыдно за отца.
Но Мэтт лишь пожал плечами.
– Я разведен, – сказал он. – У моей бывшей жены есть деньги.
– Везет же некоторым, – ехидно подметил Бретт, но Пенни его не слушала.
– Мэтт, я ненавидела эту школу.
– Ее выбрала Дэррилин.
– Ну так поменяй ее.
– Я бы поговорил с тобой об этом, – признался Мэтт. – Но не сейчас.
И тут принесли еду. Пенни умолкла. Это не ее дело, в какую школу пойдет девочка, сказала она себе. Но Мэтт ждет ее совета. Он хочет быть ее другом. Он приехал специально, чтобы ее поддержать.
Беседа закрутилась о чем-то другом, и Пенни время от времени чувствовала на себе взгляд Мэтта, но не могла заставить себя ответить. Мать тоже умолкла – казалось, она что-то обдумывала. Внезапно, подняв глаза от персикового фламбе, она улыбнулась, и у Пенни упало сердце – она знала эту улыбку.
– Мэттью?
– Мэм?
Сердце Пенни забилось еще быстрее.
– Что вы делаете в субботу?
– Не уверен пока, – отозвался Мэтт, глядя на Пенни. – Зависит от моей дочери.
– Приходите вместе с ней на свадьбу Фелисити и Бретта, – произнесла Луиза, бросая победный взгляд на мужа. – У нас столько гостей, что двумя больше, двумя меньше – не имеет значения. У вас есть костюм?
– Да, – серьезно ответил Мэтт.
– Тогда я вас приглашаю, приходите, пожалуйста. Если вы друг Пенни, то знаете, как ей будет… нелегко. И вы нас спасете. Конечно, приходите с дочкой, но на этот вечер, – она бросила на Пенни неуверенный взгляд, – будьте кавалером Пенни. Мы будем маленькой семьей. Вы переведете фокус внимания репортеров на себя, и я уверена, все будут вам благодарны.
Возникло неловкое молчание. По лицам Джорджа, Фелисити и Бретта было видно, что они вряд ли будут благодарны. Луиза продолжала победно улыбаться. Мэтт посмотрел на Пенни:
– Что скажешь?
Пенни задумалась. Она приняла решение поддержать мать, и, как бы ей ни было неприятно, придется присутствовать. Если она откажется, газеты поднимут кутерьму. Если с ней будет Мэтт… в костюме… с дочерью?
– Я решила основать компанию, – сказала она Мэтту. – Арендовала помещение в Дарлинг-Харбор, и завтра я весь день буду там. Если захочешь прийти на свадьбу, можем встретиться завтра и все обсудить. Заодно и о школе поговорим.
Мэтт поблагодарил за приглашение Луизу.
– Так вы придете?
– Только если этого хочет Пенни, – сказал Мэтт. – Я не стану ее заставлять.
Но тут Фелисити не выдержала.
– Пенни не приглашает гостей на мою свадьбу, – ледяным голосом сказала она. – Это решение за мной.
– Но это ведь и моя свадьба, – вмешался Бретт. – Точнее, наша. Хотя Мэтта я тоже бы не пригласил.
Разумеется, Фелисити не могла принять такой поворот событий. Она окинула жениха презрительным взглядом и, конечно, тут же произнесла:
– О, силы небесные. Если Пенни будет легче, то, конечно, пусть пригласит друга.
С этими словами она улыбнулась сестре снисходительной улыбкой.
– Мне не нужно твое сочувствие, – произнесла Пенни.
– Но я же сочувствую, – отозвалась Фелисити надменно. – Кто виноват, что Бретт полюбил меня?
– Да, тебя. – Пенни поколебалась и бросила взгляд на Мэтта. – Но, Фелисити, ты хоть представляешь, что тебя ждет? Бретт мне изменил с тобой – и что, думаешь, он останется тебе верен? Подумай хорошо. Мы все тебя поддержим, что бы ты ни выбрала. Может, все-таки отказаться от свадьбы?
Тут взорвался Джордж.
– Не вмешивайся не в свое дело! – прорычал он. – Свадьба состоится через пять дней.
– И этот человек не в списке гостей, – подхватил Бретт.
– Да, – продолжал Джордж. – Моя жена приглашает гостей с нашей стороны, но вы не являетесь другом семьи.
Мэтт посмотрел на Луизу, и Пенни вдруг перестала понимать, что происходит. Это был всего лишь взгляд, но его было достаточно, чтобы все за столом замолчали. Даже отец на миг утратил дар речи. Мэтт заговорил, и его низкий чарующий голос был властным.
– Мне кажется, – начал он, обращаясь к Луизе, – что с Пенни в семье обращались ужасно. Никто и никогда за нее не заступился. Она решилась прийти на свадьбу исключительно ради вас. И если я ей нужен, то я буду рад помочь. Но, мэм, это решение за вами. Может, пора наконец показать Пенни, как много она для нас значит? И особенно это касается вас, ведь вы ее мать.
С этими словами он улыбнулся так, как не делал никогда раньше, и у Пенни захватило дух.
– Может, пора нам всем показать Пенни, как мы ее любим.
Воцарилось молчание. Джордж так смотрел на Мэтта, точно тот был пришельцем с другой планеты. Фелисити и Бретт сидели, буквально раскрыв рты, не в силах вымолвить ни слова. А мать… она смотрела на Мэтта, продолжающего улыбаться. И потом повернулась к Пенни.
– Пенни, – прошептала она.
