– Я был бы только рад, – нарочито вежливо ответил он. – Следует ли принимать это как ваше заявление об увольнении?
Он схватил ее за локоть так неожиданно, что Кэтрин чуть не оступилась, и так быстро потащил вниз, что она с трудом успевала переставлять ноги.
– Осторожно, – предупредил Лука. – Вокруг люди, а, находясь в обществе, вы не должны забывать, что являетесь вдовой моего отца и моим референтом.
– Это и есть реальное положение дел. – Она покосилась на него. – Хотя сумбур в вашей голове до сих пор не позволяет вам этого понять.
– Давайте ограничимся одним конфликтом в день, – остановил ее Лука. – Полагаю, получение вдовой Кастелли места в семейной компании даст сегодня толчок новым сплетням. Вы согласны? Впрочем, можете воспользоваться случаем и объявить всему миру об изменении планов и открытии нового сезона охоты.
– Охота, как я понимаю, видится вам чем-то похожим на то, что вы делали в коридоре? Вы так принимаете людей на работу?
Лука скривился, и это было видеть приятнее, чем его улыбку.
– Вы очень расстроены тем, что не можете мной манипулировать, – кивнул он, будто констатируя факт. – Не забудьте выделить в моем рабочем графике время, чтобы подумать над этим. Может, в следующем месяце? А пока… – В одно мгновение он превратился из пасынка, который ее ненавидел, в исполнительного директора. Таким она наблюдала его большую часть времени за последние несколько недель. – Пока вам лучше быть рядом со мной. И молчать, если не обращаются к вам напрямую. Улыбайтесь и запоминайте все до мельчайших деталей из деловых разговоров, которые я буду вести, позже мы сверим вашу информацию с моей.
Кэтрин несколько раз моргнула:
– И на какие детали мне надо обращать внимание?
– На все, Кэтрин, – ответил он таким тоном, будто говорил со слабоумным человеком. Даже не взглянув на нее, он прошел в зал и мгновенно преобразился. Будто кто-то переключил вмонтированный в его тело выключатель. Теперь Лука был приветливым, остроумным, способным заставить всех вокруг смеяться. В руках он держал бокал с любимым напитком и выглядел изрядно навеселе, хотя, подойдя ближе, Кэтрин поняла по его глазам, что выпил он совсем мало. Он приветствовал, хлопал по спине и плечам, целовал в щеку. Флиртовал, очаровывал. Он был восхитителен настолько, насколько мог человек, умеющий двигаться как он, выглядеть как он и носить с небрежным изяществом шикарный смокинг.
Кэтрин не стоило даже пытаться спросить у него, зачем вся эта сложная игра.
Внезапно ей все стало понятно.
Она не раз выходила в свет с Джанни, который так же разговаривал со всеми и улыбался, но никто не считал его восхитительным. Они вели себя с ним осторожно, держали дистанцию, не стремились к откровенности, особенно если обсуждались деловые вопросы.
Сейчас же, видя перед собой улыбающегося Луку Кастелли, люди забывали, что перед ними тот же человек, что управляет офисом компании в Риме. Он был ярким, легким, беспечным. Но ведь на двери кабинета исполнительного директора было указано только одно имя…
Кэтрин было известно, какие ходили слухи. Говорили, что работой руководит сам Джанни, а Лука решает лишь рядовые мелкие вопросы, и то благодаря команде профессионалов. Упускалась лишь одна деталь: мужчина преклонных лет с выраженной деменцией вряд ли был способен управлять компанией. Однако, что бы ни говорили за спиной Луки, в его присутствии они тянулись к нему, согревались рядом, как в лучах щедрого солнца, и были весьма откровенны. Они посвящали его во все сплетни и слухи, открывали секреты, за одно упоминание о которых их начальники – находившиеся часто в том же зале – лишили бы подчиненных головы. Перед глазами Кэтрин Лука Кастелли творил волшебство. Воротилы бизнеса, ценители вина, молодые и талантливые новички – все они менялись, когда вспыхивала его обворожительная улыбка.
Увиденное открыло Кэтрин очень многое, а главное, объяснило причину ее собственных чувств, возникающих, как только Лука вставал с ней рядом.
Теперь она понимала, что дело вовсе не в ней или ее недостатках. Не в той слабости, за которую ее всегда ругала мать и делала все, чтобы ее искоренить. Всему виной личность Луки Кастелли.
Когда началась дискуссия на тему нового документального фильма, который Кэтрин не видела и не представляла, о чем идет речь, она незаметно ускользнула и скрылась в самой дальней дамской комнате.
Закрыв за собой дверь, Кэтрин опустилась на кушетку и перевела дыхание. Наконец-то она может немного расслабиться вдали от шумной толпы, считающей ее наглой самозванкой, и Луки, глядящего на нее с неизменной ненавистью.
Почему же она не испытывает к нему тех же чувств? Разве она не должна так же люто его ненавидеть?
– Симпатия к этому человеку лишь все испортит, – произнесла она вслух, говоря сама с собой, и подпрыгнула на месте, когда дверь неожиданно распахнулась.
– О! – воскликнула Лили и огляделась, словно ожидала еще кого-то здесь увидеть. Возможно, она услышала последние слова и надеялась увидеть ее собеседницу. Кэтрин автоматически улыбнулась. – Не ожидала, что здесь кто-то есть.
– Только я. Так что можешь считать, что никого.
Жена Рафаэля рассмеялась и погладила выпирающий живот, обтянутый блестящей тканью голубого платья. Она выглядела очень счастливой. Кэтрин ощутила едва заметный укол внутри, будто легкую обиду и зависть к незнакомому чувству. Счастье – эфемерная и совершенно незнакомая ей субстанция.
– Не обращай внимания на Луку, – произнесла Лили, глянув на Кэтрин в зеркало, и перевела взгляд на свое лицо. – Он умеет быть деспотичным. И очень не любит сюрпризы.
Она включила воду, подставила под струю ладони, а потом провела по толстым косам, собранным в замысловатую прическу. Кэтрин нравилась Лили. Из всей семьи Кастелли она была наименее склонна осуждать других и лучше всех приняла новую мачеху мужа.
– Это я сюрприз? – обратилась она к Лили, стараясь скрыть тяготившие душу чувства. – Не думаю, что Лука использовал бы это слово.
Лили посмотрела на нее с удивлением:
– Все в тебе стало для всех сюрпризом. С самого первого дня. Ты не вписалась в выстроенные для тебя Лукой рамки, а он терпеть не может ошибаться.
– Значит, он ненавидит сюрпризы? – задумчиво произнесла Кэтрин и рассмеялась. Ей неожиданно стало так легко, будто она узнала о своем боссе нечто важное. – А я думала, что единственное, что он ненавидит в жизни, – это я.
На этот раз засмеялась Лили, пожалуй, немного натянуто, как показалось Кэтрин.
– Он любит, когда все просто и понятно. Он всегда был таким. Раз он тебя ненавидит, значит, ты спутала ему карты и он не понимает, как справиться с ситуацией и как действовать. Знаешь, только это между нами, – предупредила она, понизив голос, – в этом есть много хорошего.
Лили помахала рукой на прощание и вышла, оставив Кэтрин размышлять над услышанным.
