– Прости меня за резкость, которую я позволил себе днем, – тихо прошептал он.
– Я также вела себя самовольно тогда, – проговорила она, отвечая на его горячий поцелуй. – О, Адриано, это невыносимо находиться рядом и врозь одновременно, бояться быть замеченными и прятаться от человеческих глаз.
– Совсем скоро все будет по-иному, – внезапно, но решительно сказал он, и Каролине показалось, что он отрезвел.
Она лишь прижалась к его груди, желая наслаждаться его объятиями и любовью.
– М-м-м, не думала, синьор, что ваши объятия дарят столько услады, – произнесла Маргарита и сладко потянулась в постели, словно кошка, удовлетворенная игрой с пойманной мышью. – Если бы я только знала, то обязательно сделала бы вам скидку уже давно.
Абсолютно нагая она поднялась со своей постели и направилась к столику, стоявшему в нескольких шагах от кровати.
– Неужто ты все еще получаешь наслаждение от того, что является твоей работой? – удивленно спросил синьор и, последовав ее примеру, поднялся с ее ложа.
Она протянула ему бокал, исписанный узорами из металлического напыления.
– С одними я работаю, – произнесла Марго и пригубила вино, – а с другими – еще и получаю невероятную усладу.
– Стало быть, мне удалось тебя удивить, моя дорогая… – он прикоснулся устами к ее устам.
– Удивить? – ее сразил раскатистый смех. – Нет, синьор Дольони. Усладить – да.
– Называй меня Паоло, – будто недовольно промолвил тот и с бокалом вина прилег на касса-панку, стоящую у столика.
Она заняла место на его коленях, тесно приблизившись к его мужскому достоинству.
– Полагаю, что наш маленький альянс плодотворно повлияет на наше будущее, – сладко промолвила она и провела язычком по его щеке.
Паоло недовольно сморщился.
– Марго, мы преследуем одну цель, а значит, наше объединение непременно принесет плоды, – его захмелевший голос таил в себе непритворную ненависть…
– Нет, мой дорогой друг, цели у нас разные, – покачала головой Маргарита, – но исход должен быть одним: уничтожение врагов, стоящих на пути у наших целей.
– Можешь мне поверить, что твоя хитрость, таящая в себе талант коварных подстав, и моя грамотность в решении многих стратегических вопросов непременно помогут нам в борьбе с противниками, – с этими словами Паоло подхватил ее руками за ягодицы и уложил на пол, предаваясь той вожделенной и безумной страсти.
Весть о том, что в скором времени у нее появится шанс предстать перед венецианским обществом, застала Каролину врасплох. Внутренне синьорина ликовала: совсем скоро ей предстоит не просто появиться в высшем обществе, но и побывать на свадебном балу. Понимая, что времени на подготовку у нее совсем мало, Каролина с воодушевлением занялась пошивом платья и выбором всякого рода аксессуаров. Адриано наблюдал, как его возлюбленная в порхающем настроении заказывала ткани, волнительно общалась с портными и купцами, приносящими ей украшения и прочую женскую ерунду.
Во дворец приходили только торговцы с предложениями самых изысканных и модных вещиц и предметов туалета, сумевших стать достойными внимания госпожи Диакометти. Сенатор обратил внимание обслуживающего персонала, входящего в его дом для целей Каролины, чтобы никакие цифры или данные о дороговизне предлагаемого ей товара вслух не произносились.
Адриано желал сделать этот вечер для Каролины поистине незабываемым. И внутренне он знал, что это время непременно станет для нее особенным с первой минуты восхода солнца и до самой полуночи. Причем это волшебство может затянуться на долгие-долгие годы, длиною с жизнь.
Однако ни о чем не подозревавшая Каролина волновалась лишь о долгожданном мгновении, когда сенатор сможет представить ее в венецианском обществе. Поэтому она даже не пыталась вообразить, какие еще более значимые события в этот день могут перевернуть ее жизнь. В то же время сам Адриано тихонько улыбался сам себе, когда думал об этом.
Что касается Матильды Гумаччо, то после исполнения прогремевшей на всю Венецию серенады Адриано Фоскарини она немедля отправилась во Флоренцию с одной целью – как можно скорее вернуться с документами для племянницы.
– Отличный у меня повар, – произнес Адриано, желая хоть о чем-то завести разговор за обедом. – Ему удается невероятно вкусно зажарить фазана.
Каролина ответила улыбкой, деловито откусывая кусочек мяса. Рядом стоящая прислуга сопровождала обед с каменными лицами, и это несколько тяготило синьорину, жаждущую неофициального общения с возлюбленным. Но что поделать, если время требует от них терпения и сдержанности? Она посмотрела на Адриано с надеждой в сердце, что когда-нибудь об их отношениях станет известно всем, и таинственность их встреч раскроется окружающему миру.
Сердцебиение Адриано отчаянно участилось, когда он чувствовал теплый блеск ее небесно-голубых глаз. В его планы нагло вмешивались нежелательные события: слухи об их отношениях могут заблаговременно сформировать недоброе отношение к ним. Если общество отвергнет их союз, им будет сложно завоевать расположение у дворянской знати к своему дому. Однако Адриано не собирался оставлять это в таком виде. Он намеревался сделать все, чтобы их семья в будущем смогла стать счастливой. А временные трудности лишь разжигали его желания.
– Вы сегодня не были в сенате, – внезапная фраза Каролины отвлекла его от раздумий. – Это обойдется без последствий?
– Заседание по вопросам урегулирования дел в Истрии перенесли на следующую неделю. На этой неделе много других забот. К тому же совсем скоро состоится свадебное торжество, и в республику прибудет много римлян. Поэтому нам необходимо тщательно подготовиться к их гостеприимному приему в лагуне.
Беседа была прервана шумом закрывающейся двери и стуком женских каблучков, направляющихся в столовую.
– Удивительно, что о гостях меня не предупреждает прислуга, – недовольно произнес Адриано, хотя понимал, что так бесцеремонно могут врываться лишь свои люди.
– Где сенатор Фоскарини? – воскликнул плачущий женский голос, и перепуганная Урсула, выскочившая на шум, лишь указала ей на столовую.
Услышав голосок кузины, Адриано резко встал и направился ей навстречу, но она уже вбежала. Оставив обед, Каролина тоже поднялась со стула. Заплаканная Беатриса бросилась на шею кузену, не прекращая безудержно рыдать. Адриано в недоумении пытался посмотреть в ее глаза, светящиеся некогда счастливым блеском, но она прятала свой взгляд в его объятиях.
– Что привело тебя в лагуну, дорогая? Что случилось? – спрашивал взволнованно сенатор, не понимая, что могло довести кузину до такого отчаянного состояния.
– Адриано… я не переживу этого! – воскликнула она. – Я не смогу жить в этом заточении, словно… словно… под вечной стражей…
– Каком заточении? Да что же произошло, Беатриса? – отчаянно воскликнул Адриано.
