Каролина с пониманием сомкнула губы.
– Ее выдают замуж, – промолвила с отвращением она, вспоминая о той золоченой клетке, которую так часто упоминала в своих речах ее матушка.
Дрожь пробежала по телу Каролины, когда она представила себя на месте Беатрисы.
– Это правда? – взволнованно спросил сенатор, глядя в покрасневшие от слез глаза кузины.
– Да, Адриано, – ее безудержные рыдания просто разрывали ему сердце.
– Постарайся немного успокоиться, дорогая, и расскажи мне.
Выгнав из столовой слуг, он усадил Беатрису и собственноручно налил ей морс с медом. Заметив, что ее платок уже можно выжимать от слез, он протянул ей свой. Она взяла его дрожащими руками. Адриано и Каролина молчали, ожидая, пока Беатриса успокоится.
– Отец мне сказал об этом сегодняшним утром… О, дорогие мои! Знали бы вы, как я просила его, умоляла, стоя на коленях, чтобы он передумал! Но даже после этого он и глазом не моргнул… Сказал, что уже пора…
– Эта участь неизбежна для любой дамы, – сказала грустно Каролина и тяжело вздохнула.
– Беатриса, – спокойно промолвил Адриано, – но рано или поздно это должно было произойти, ты ведь понимаешь.
– Я просто хотела еще… Может, я смогла бы найти за это время человека, который приглянется моему сердцу. Ну как я могу выйти за него замуж, если видела его только на портрете?! – она опять зарыдала, пряча лицо в белый платок.
У Адриано сжалось сердце. Бедные, бедные женщины! Им не суждено принимать участия в укладе собственной жизни. Сенатор прижал к себе кузину, чувствуя ее трясущееся от рыданий тело.
– Кто он? – спросил Адриано, надеясь, что избранник дяди не такой уж и мрачный тип.
– Герцог Рамиль де Лакосте… – сквозь слезы, произнесла Беатриса.
Адриано сцепил зубы и разочарованно закрыл глаза. Боже мой! Дядя совсем обезумел – отдавать такую красавицу за несносного старика, который слов, кроме брани, в своем лексиконе не употребляет. Его первая жена умерла два года назад, очевидно, не выдержала тирании с его стороны. А в обществе он славился дурной репутацией. И то, что этот безумно богатый человек зарабатывает себе деньги вкрай нечестным образом и что многие венецианские патриции с удовольствием упекли бы его за решетку, – это Адриано знал наверняка.
– Это имя все меняет. Беатриса, нужно попытаться переубедить твоего отца…
– Да, Адриано, но как? Все мои слова он пропустил мимо своих ушей. У него ни одна мышца не дрогнула на лице. Он не пожалеет меня, Адриано, – произнесла Беатриса и громко всхлипнула.
Каролина не знала, удалиться ей, оставив кузенов наедине, или попытаться успокоить Беатрису?
– Может быть… ты, Адриано, поговоришь с ним? – с надеждой предложила Беатриса.
– Мне ли тебе объяснять отношения между твоим отцом и мной? – подавленным голосом ответил Адриано. – Ко мне уж он точно не прислушается, дорогая.
– Но что же делать, кузен? Что мне делать? Я в отчаянии! – крикнула Беатриса, едва сдерживая очередной поток нахлынувших слез.
– Не знаю, милая, – произнес он, хотя в глубине души понимал, что ничем здесь не поможешь.
Он успокаивал ее, гладя по голове, и целовал каштановую макушку.
– Адриано, вы должны помочь ей, – каменным голосом промолвила Каролина. – Непременно.
Сенатор взглянул на возлюбленную, которая смотрела на него глазами, полными надежд.
– Но чем я могу помочь, Каролина? – с досадой воскликнул он.
– Езжайте в Местре, поговорите с дядей, – спокойно продолжала она.
– Вы не понимаете, Каролина, – воскликнул разочарованно он, – я не общался с дядей около десяти лет! Как я могу прийти к нему и решать с ним судьбу Беатрисы? Я для него – никто. Я не могу…
– Вы должны, – монотонно отвечала Каролина. – Иначе последствия будут неутешительными. Посмотрите на нее.
Он бросил взгляд на Каролину, торжествующую внутренней уверенностью в его победе, и на Беатрису, умоляюще глядящую на него.
– Я попытаюсь что-нибудь придумать, – произнес Адриано. – Но обещать ничего не смогу. Единственный момент, который может его переубедить, это предложить ему более выгодную партию.
Беатриса бросилась к нему с объятиями.
– Мне нужно с тобой поговорить, – строго промолвил он, и взглядом попросил Каролину покинуть их. – Простите, синьорина…
Она с пониманием кивнула и улыбнулась.
– Нет необходимости просить прощения, сенатор. Я все понимаю.
Адриано аккуратно взял Беатрису за подбородок и развернул к себе ее личико.
– А теперь пришло время для исповеди, – вполголоса сказал он. – Расскажи мне, с кем ты состояла в любовной связи?
Беатриса опустила заплаканный взгляд, всем своим видом показывая, что не выдаст имени своего любовника.
– Я прошу тебя, скажи мне, – строго говорил Адриано. – Быть может, он сможет стать чудесной заменой Рамилю?
Глаза Беатрисы наполнились слезами.
– Нет, кузен, – тихо пролепетала она, – он не женится на мне. Всем своим видом он сегодня мне это показал, когда я пришла к нему, как и к тебе. На его лице даже читалась ухмылка. Быть может, это огорчило меня более всего на свете.
– Беатриса, открой мне его имя, – процедил сквозь зубы Адриано.
– В этой связи виновна лишь я, кузен, – она склонила голову. – Я так грезила о любви, что напрочь забыла о чести и целомудренности. Я не заметила притворства в глазах мужчины, жаждущего познать чистое тело женщины. И виновна в этом только я.
Адриано опустил руки. Последняя надежда только что развеялась, словно утренний туман под властью солнечных лучей.
– Прости меня, кузен, – тихо пролепетала Беатриса.
Он ее крепко обнял.
– Тебе не у меня нужно просить прощения, а у себя, моя дорогая. Ослепленная грезами ты даже не подумала о том, чем может все закончиться. Я попытаюсь поговорить с твоим отцом, но ты ведь понимаешь, что шансы этого разговора приравнены к нулю.
Еще на восходе солнца Адриано собирался в путь – в Местре, к дядюшке Карлосу Фоскарини. Он тяжело спал ночью, пытаясь приготовить длинную речь, но воспоминания прошедшего вечера рядом с возлюбленной мешали ему хорошо продумать встреч у с родственником, который уже много лет был ему чужим. Адриано терзался в сомнениях: как лучше подойти к решению этой проблемы, он не знал. У него было несколько вариантов, но сенатор понимал, что просить дядю пощадить свою дочь бессмысленно, – алчность и эгоизм в его душе с легкостью побеждали великодушие и доброту. Захочет ли вообще Карлос разговаривать с ним?
Приближаясь в карете к палаццо, в котором Адриано провел целый год после смерти отца, сенатор почувствовал, что у него сжалось сердце. Тогда он был совсем мальчишкой, и, если бы не Витторио, неизвестно, кем он был бы сейчас. И с тех пор Адриано и Карлоса ничего не связывало. Изредка они виделись в Венеции и даже не смотрели друг на друга. И как сейчас, после стольких лет ссоры, взять и заговорить с ним? Для этого нужно придумать вескую причину, а свадьбу Беатрисы Карлос вряд ли сочтет необходимой темой для разговора. Один шанс, которым он может переиграть создавшуюся ситуацию, – это давить деньгами и показать факты невыгодности их брачного контракта с Рамилем де Лакосте.
