Витторио сел поудобней, его морщинистое лицо расплылось в улыбке воспоминаний.
– Это было во времена войны, сорок лет назад, когда я пошел солдатом в Венецианскую армию. Мы тогда с отцом Адриано воевали. Но армеец из меня вышел никудышный, и в первом же бою под маленькой деревушкой близ Тревизо меня ранили. Ранение было тяжким, я потерял сознание, а Самуэль Фоскарини спас мне жизнь, доставив меня к местной в тех краях знахарке. Всего этого я не помню, ибо истекал кровью и бредил.
Каролина не понимала, каким образом этот рассказ вписывался в ее проблемы. Но она слушала, что говорил старик, так как знала, что он не относится к пустословам.
– По словам моего друга, я находился в полусознательном состоянии почти две недели. Все это время я видел несколько видений с потрясающими картинами. Их всех объединял лишь один персонаж – прекрасная женщина. Моя душа сама тянулась к ней и как будто ждала встречи вновь и вновь. В те минуты, когда мое сознание возвращалось ко мне, пусть и не полностью, я понимал, что эта женщина – плоды прекрасных сновидений, несбыточных иллюзий. Но мне хотелось впадать в беспамятство вновь и вновь, только бы в видениях снова встретить ее и наполнить свою душу теми неописуемыми и потрясающими чувствами, сотрясавшими мое сердце в ее присутствии. Из-за этого моего необъяснимого стремления, как выяснилось позже, мое выздоровление значительно затянулось. В каждом моем сне прекрасная дама наполняла мою жизнь своею сущностью, что вдыхало в меня ощущение значимости, заботы и любви. Это потрясающие моменты…
– И что же… что потом? – нетерпеливо спросила Каролина, полностью окунувшаяся в рассказ Витторио.
– Потом, когда я очнулся, Самуэль находился рядом со мной. Я попросил воды, а он окликнул кого-то… и в дверях появилась та самая прекрасная дама, которую я видел в своем бреду. Как выяснилось, она все это время обхаживала меня. Она же была и знахаркой, которая достала меня с того света. Она же оказалась и моей нынешней супругой, которую я люблю по сей день…
– Лаура? – пораженно воскликнула Каролина.
Витторио улыбнулся счастливой улыбкой.
– Именно, Лаура… Которая в какой-то момент казалась моим видением, моей иллюзией, к которой я стремился куда-то в никуда. А оказалось, что она ждала меня здесь, в реальности… Decipimur specie recti
[14].
Каролина задумалась. Армази иногда казался чудаковатым стариком, и какое отношение его история могла иметь к мучавшему ее внутреннему смятению, ей было неведомо. В этом-то она и намеревалась разобраться.
Повышенный голос Урсулы заставил Каролину отвлечься от чтения, и из своих покоев она вышла на лестничную площадку, дабы посмотреть, что же настолько сильно могло возмутить горничную. Урсула стояла близ дверей в парадную, в которых Каролина увидела женщину, очевидно, самовольно вошедшую в палаццо и тем самым возмутившую служанку. Откровенность, пестрившая неким нахальством в одеждах гостьи, едва ли не кричала во все горло о ремесле незнакомки. Ее яркий наряд слепил роскошью и сверканием драгоценных камней, что наверняка вызывало восхищение в мужчинах и зависть в женщинах.
Вполне очевидно, что куртизанку абсолютно не смущал способ, которым она зарабатывала себе на кусок хлеба: гордо выпрямившись и вздернув кверху курносый носик, она с легкой усмешкой смотрела на возмущенную от нахлынувшего гнева за бестактность гостьи Урсулу. Недолго думая, Каролина решила сойти со второго этажа, дабы разобраться с нежданной гостьей.
– Сенатор Фоскарини покинул Венецию! – резким тоном отвечала горничная на поставленные ей вопросы.
– А до меня дошли слухи, что он на Большом канале, – произнесла та и обернулась на шаги, доносившиеся с лестницы.
Красивое лицо гостьи, довольно ярко подведенное румянами и кармином, застыло в изумлении, когда она увидела грациозно спускающуюся по ступенькам Каролину. В глазах белокурой незнакомки куртизанка прочла легкое недоумение. Бесспорно, они узнали друг друга: недавний вечер их свел в одном месте на Гранде.
Кем же приходится сенатору эта женщина, надменным взглядом пронзающая сейчас Каролину, словно синьорина своим появлением в этом доме срывала ей все планы? Хотя девушка прекрасно понимала, что отнюдь не обыкновенная жажда денег либо плотские утехи заставили Маргариту преступить государственные запреты и явиться в этот палаццо. Ею управляли куда более серьезные намерения.
– Чего изволите? – спросила Каролина, остановившись напротив куртизанки, испепеляющим взглядом пронзая ее удивленные глаза.
– Я изволила бы увидеть сенатора Фоскарини, – требующим тоном ответила Маргарита.
– Сдается, горничная вам ясно доложила, что его сейчас здесь нет, – спокойно промолвила Каролина, благосклонно глядя на перепуганную Урсулу. – Вы не изволите представиться? Кем вы приходитесь сенатору?
Очевидность ответа на этот вопрос сияла на устах Каролины насмешливой улыбкой.
– Я… его близкая подруга Маргарита Альбрицци, – стараясь достойно держаться, ответила куртизанка. – А кем приходитесь семье Фоскарини вы, позвольте поинтересоваться?
Маргарита даже представить себе не могла, кем приходится эта незнакомка Адриано, но ее появление в его владениях ее почему-то насторожило еще в тот злополучный момент, когда она впервые услышала на рауте о пребывании в палаццо сенатора некой кузины. С тех самых пор сенатор благополучно исчез из поля зрения Маргариты. Сейчас же куртизанка отметила про себя, что смазливая привлекательность этой незнакомки может стать еще одним поводом для беспокойства.
Каролина забавлялась наблюдением замешательства и ревности в глазах Маргариты. Но она сохраняла внешнее спокойствие, хоть и продолжала испепелять взглядом куртизанку.
– Начнем с того, что дама благородных кровей не обязана отчитываться перед куртизанкой, – ответила спокойно Каролина и прошла мимо Маргариты, всеми своими движениями показывая свое раскованное и довольно домашнее поведение в этих с тенах. – Более того, женщинам вашего ремесла не позволительно рассекать воды Большого канала и уж тем более посещать палаццо знатных персон. Вам необходимо знать свое место, милочка.
Эти слова вызвали в карих глазах Маргариты дьявольские искорки, которые готовы были сыпаться, сжигая вокруг себя все возможное.
– Не вам судить о моем поведении, – скривившись в презрительной гримасе, отрезала она.
– Вы слишком развязны для куртизанки, – Каролина ответила ей буквально королевским тоном, не терпящим возражения и отпора.
– А вы для гостьи чересчур властно себя ведете!
– Откуда же вам знать, кем я прихожусь сенатору на самом деле?
Многозначительность тона Каролины привела куртизанку в ступор.
– Передайте сенатору, что я заходила, – не оборачиваясь, промолвила Маргарита, поспешно покидая дворец.
