— Вообще-то я не обязана отвечать на подобные вопросы. Но я скажу. Он не делает со мной ничего такого, чего бы я не хотела сама.
— Понятно, — сказал Женька. — Теперь понятно.
Он встал и походкой робота отправился в дом. Ангелине хотелось окликнуть его, но она не стала. Это было бы слишком. Дело было не в этом долговязом парне, а в ней самой. За время разговора она не раз поймала себя на мысли, что примеривает его тело к своему. Ей хотелось вобрать в себя всю его молодую, яростную страсть. Она была готова отдаться ему прямо во дворе.
Это означало, что она не просто испорченная женщина, а очень испорченная. Несколько часов назад была с Юрием, а теперь представляла себе, как проделала бы это с Женей. Неужели она развратна до такой степени, что способна спать с двумя мужчинами фактически одновременно? Может быть, в буквальном смысле, как эти шлюхи из интернета?
Прежде чем приступить к мытью чашек, Ангелина была вынуждена умыть пылающее лицо холодной водой. Голова у нее слегка шла кругом. Ее и Женьку разделяла только тонкая дверь, к тому же не запертая на замок.
Забыв о чашках, она ее открыла. Женька, сидевший на раскладушке, медленно встал. Она подошла к нему вплотную, подняла лицо и предложила:
— Ну, если хочешь, поцелуй меня.
Его не пришлось просить дважды. В следующую секунду их тела оказались плотно прижатыми друг к другу, а губы соединились в одно целое. Женькины руки лихорадочно ползали по ее телу, а руки Ангелины плотно были прижаты к задним карманам его джинсов. Она не понимала, что с ней творится, не хотела понимать. Наверное, ей было очень важно, чтобы ее не просто качественно трахали, а еще и любили. Второе у Женьки получалось сумбурно, зато искренне.
Всякий раз, когда их губы разъединялись, он принимался бормотать что-то бестолковое и несвязное. Ангелине были важны не сами слова, не их значение, а то, как они говорились.
Попятившись, она прижалась спиной и ягодицами к стене. Возвышаясь над ней, он яростно и беспорядочно тыкался в нее нижней частью туловища. То, что произошло дальше, приключилось с Ангелиной лишь однажды, когда она целовалась с любимым мальчиком после выпускного вечера. Внизу сделалось горячо, она повисла на Женькиной шее, потом оттолкнула его, но поздно. Это уже случилось. И с ней, и с ним. Им не пришлось даже раздеваться для этого.
— Ну все, хватит, — сказала Ангелина, задыхаясь.
Он окинул себя взглядом, смутился и поспешно брякнулся на взвизгнувшую раскладушку.
Ангелина сделала вид, что ничего не заметила.
— Пора заняться ужином, — сказала она. — Скоро Юра вернется, а мы баклуши бьем.
— Я приготовлю, — сказал Женька. — Можно?
— А что ты умеешь?
— Омлет. С помидорами.
— Ну давай, — согласилась она. — Только сперва воды натаскай, ладно?
— Ага!
С готовностью вскочив, он схватил ведра и убежал, а когда вернулся, весь перед его джинсов был мокрым.
— Облился, — коротко пояснил он.
— Женя, — позвала она, стоя к нему спиной.
— Да?
— Это останется между нами, правда? Я не могу допустить, чтобы мой заказ остался невыполненным.
Молчание длилось не слишком долго.
— Хорошо, — ответил Женька. — Я подожду.
Ангелина вовсе не просила его подождать. Однако сейчас было не время уточнять условия и выдвигать требования. Юрий мог вернуться в любой момент. Если продолжать выяснять отношения, он сразу все поймет. Допускать этого нельзя.
— Займись омлетом, — предложила Ангелина самым ровным тоном, на который была способна.
— Хорошо, — повторил Женька так же спокойно.
И вот теперь они ели этот омлет, и он старался держаться так, словно ничего не произошло, но некоторые мелочи поведения — жесты, взгляды, интонации — настораживали Юрия, потому что он ощущал какие-то неуловимые изменения, произошедшие за время его отсутствия.
Все чаще он переводил глаза с Женьки на Ангелину и обратно, проверяя свои ощущения. Она уже заметила и мысленно молилась о том, чтобы ужин завершился мирно. Уже неплохо зная Юрия, она догадывалась, что последует дальше. Будет провокация, Женька сорвется, выдаст себя с головой, а дальше… Тут существовало несколько вариантов, но Ангелину не устраивал ни один из них, кроме первоначального: Юрий Ярышников завершает работу и вся эта история заканчивается. Совсем. Навсегда.
Ангелина еще никогда не падала столь низко. Может быть, все дело в ее испорченной натуре? Глупая самка, не способная контролировать себя и свои плотские желания. Господи, как стыдно! Скорее бы этот тощий приблудный щенок убрался с глаз долой! Подальше, подальше отсюда, пока не выдал себя.
Словно прочитав ее мысли, Юрий посмотрел на жующего Женьку и заметил:
— Хороший аппетит.
— А почему он должен быть плохим?
— И в самом деле. Ты же у нас совсем еще молодой.
Женька опять схватился за спасительный сок.
Юрий проследил за ним, перевел глаза на Ангелину и раздвинул губы в сдержанной, выверенной до миллиметра улыбке.
— Скажи, а у тебя когда-нибудь были взрослые женщины?
Вопрос адресовался Женьке, а улыбка и взгляд — Ангелине. Она принялась собирать посуду. Ее сердце билось, как живое существо, стремящееся вырваться на волю из клетки.
— Не твое дело, — сказал Женька.
На мгновение показалось, что стакан лопнет в его кулаке, но он вовремя разжал пальцы.
— Я имею в виду такая, как наша Ангелина, — продолжал Юрий, как ни в чем не бывало.
Она отметила это многозначительное определение «наша», болезненно царапнувшее ее душу.
Женька медленно поднял потемневшие глаза.
— А что?
— То, что они требуют от нас, мужчин, гораздо больше сил, чем молоденькие девушки, — пояснил Юрий. — Поэтому ты правильно делаешь, что хорошо кушаешь.
Женька схватился пальцами за крышку стола, как бы проверяя ее на прочность. Его ногти побелели. Юрий посмотрел на них, встал, потянулся и сказал:
— Спасибо нашим поварам. Пойду вздремну. Тебе тоже рекомендую, Евгений. Сегодня ночью у нас вылазка, если ты не передумал, конечно.
Последние его слова звучали глухо, потому что он успел подняться до середины лестницы.
— Не передумал, — сказал Женька, обращаясь к ступающим по ступеням ногам.
Они приостановились, а потом двинулись дальше и скрылись из виду.
Двойной капкан
Вечер выдался душный, с картинным румянцем заката и первыми звездочками на еще синем небосводе.
— Собирай, — сказал Юрий.
