«Вот и все, – подумал он, прежде чем навалился сон. – Отбегался ты, клоун».
От усталости перед глазами стояла пелена. В голове пусто, никаких чувств и мыслей. Кроме одной…
«Теперь отосплюсь».
Наконец-то.
Глава 34
Путь Ахмета
Александровский сад, день X + 6, два часа ночи
Александровский сад со времен Катастрофы превратился в подобие заколдованного леса из страшной сказки. Дремучий лес, где живет ведьма. Деревья стояли черные и мертвые, их стволы обросли мощными лианами, которые, в свою очередь, не пережили очередную питерскую зиму и погибли. И стволы, и лианы носили следы огня. Под ногами лежал снег вперемешку с пеплом, черный, грязный.
И теперь Александровский сад представлял собой мертвый шатер.
Внутри застыл вечный полумрак, небо над головой трудно рассмотреть из-за переплетения ветвей и лиан. Снега под ногами оказалось немного – не долетал до земли. И ветер здесь не чувствовался. Стояла мертвая тишина. Зловещая тишина.
Что это за место, где даже мутанты не живут?
Компания бежала через сад, затем перешла на шаг. Лес давил.
– Держаться вместе, – велел Убер. Никто не откликнулся, сил почти не осталось.
Сад все не заканчивался. При его небольших размерах путешествие, на удивление, затянулось.
– Да что ж такое, – выругался Убер сквозь зубы. – Заколдовано тут, что ли?! Или мы по кругу ходим?
– Нужно вернуться, – сказал Ахмет. Остановился, затравленно огляделся. – Я дальше не пойду. Нужно вернуться. Вы слышите?!
– Пойдешь, как миленький, – спокойно сказал Убер. – Спорим?
– Мы здесь все умрем! Вы сами идиоты и меня за собой тащите!
– Будешь орать, так и будет, – Убер оказался рядом, протянул руку. Ахмет отшатнулся. – Давай потише…
Ахмет ударил.
Через мгновение ему выкрутили руку, заломили. Ткнули лицом в слой пепла под ногами. Он попытался закричать, его вжали маской противогаза в черную жирную жижу. Свет исчез.
– Все, успокоился? – спросили сверху. – Хлопни ладонью, если да.
Ахмет заскрипел зубами, зарычал. Дернулся. Бесполезно.
– Упрямый, – сказали сверху голосом Убера. Ахмет зарычал. Дышать стало трудно. Похоже, ему перекрыли фильтр противогаза.
– Все? – опять Убер.
– А-аа!
– Что? Не слышу.
– Вы его задушите! – голос Герды. «Дура, – подумал Ахмет. – Какая дура». Но дышать действительно стало нечем. Голова налилась тяжестью, паника подступила к горлу…
Его перевернули на спину, перед глазами мелькнул свет. Чьи-то руки завозились с фильтром, Ахмет уже задыхался. Вдруг пошел воздух.
Он вздохнул глубоко и закашлялся. Начал дышать нормально.
Рука, которую безжалостно вывернули, ныла.
– Вставай, оболтус, – велел Убер. – И давай без фокусов. Я цирк не люблю, сразу предупреждаю.
Ахмет поднялся на ноги. Еще одно унижение. «Ничего, я все запомню. Все».
Вперед. Порядок был восстановлен.
Маленький отряд снова двинулся вперед. Следующий поворот неожиданно вывел компанию на большую поляну. Над головами плыло серое небо.
– Оп-па, – сказал Убер. – Вот это музей премии Дарвина.
Долина черепов. Герда почувствовала, как по затылку пробежал озноб.
Поляна была увешена черепами всех размеров и форм. Некоторые гигантские, пара типично человеческих.
Под ногами лежал ржавый фильтр от противогаза. Комар наклонился и поднял что-то, показал Уберу. Заржавленная до дыр ствольная коробка АК-74. Похоже, сад не гнушался и жрал все – от гигантских мутантов до вооруженных до зубов диггеров. Комар выбросил коробку и вытер перчатки об химзу.
– Что это? – спросила Герда.
Ахмет затих. Он очистил, как мог, стекла противогаза – остались черные разводы, и огляделся.
Компания разбрелась по поляне. Кошмарное, чудовищное место. Некоторые черепа имели странную форму, словно их размягчили, и они наполовину потекли, в точности как расплавленный свинец.
– Откуда это здесь? – спросила Герда тихо. – И кто это сделал?
Убер покачал головой.
– Думаю, это сад, – сказала Герда. – Он съел их всех. Видите, что с черепами? Я когда-то читала: яд кобры размягчает кости, чтобы легче было проглотить жертву. Работает как желудочный сок. Здесь, наверное, то же самое.
– Хмм, – Убер помедлил, шагнул к Герде. – Очень похоже на правду.
– Здесь пепел, – сказал Комар. – Здесь везде пепел, по всему саду. Почему?
– Молния, – сказал Таджик. Все обернулись. Таджик показал наверх.
Обугленный, расщепленный ударом молнии ствол гигантского дерева.
– Молния. Огонь прошел поверху и уничтожил все, – Герда замолчала, пораженная. – Получается, огонь убил этого сверххищника?
– Надеюсь, – сказал Убер.
И тут треснуло где-то рядом. Все подскочили от неожиданности. Одна из мертвых лиан, лежащих на земле, дернулась. И вдруг со страшным скрипом свернулась в кольцо, словно щупальце осьминога.
Несколько мгновений все, онемев, смотрели на это. Время замерло.
– Твою мать, – сказал Комар тихо. «Еда, еда… наконец-то», услышал он полушепот, полуплач. «Голод, голод».
Лиана вдруг распрямилась, зашевелилась. С нее осыпались обгорелые чешуйки. Комар едва успел пригнуться – ветка со свистом пронеслась над его головой.
– Берегись! – заорал Убер. – Полундра!
Зашевелилась следующая ветка. Лес вокруг скрипел и стонал, просыпаясь. Давно не евший, умирающий хищник пытался насладиться последним ужином в своей жизни.
– Сюда! – закричал Комар. – Там просвет!
– За ним! – это уже Убер. Рослый скинхед ловко увернулся от медленной, дергающейся ветви, и перепрыгнул следующую. Герда повернулась и побежала вслед за Комаром. За ними бежал Ахмет, позабывший про свою гордость.
– Бегом! – Убер пропустил всех вперед и побежал следом. Грязные брызги летели во все стороны. Лес шевелился, с треском ломались ветки, сверху сыпался пепел и комья снега. Снежно-пепельный душ. Компания бежала.
Треск за спиной нарастал. Казалось, весь лес проснулся.
Одна из веток зацепила Комара за капюшон хизмы. Он дернулся, ткань с треском порвалась…
– Блин! – заорал Комар и прибавил ходу. Ветки хлестали, как живые. Компаньоны прикрывались руками.
Последним рывком они выбежали на набережную. Еще никогда открытое пространство не казалось Комару таким желанным. Ветер, несущий снежинки и отчаяние, рвал химзу, закручивал вокруг людей белые спирали. Серая гладь Невы морщилась под порывами ветра. Компаньоны бежали, пока сад за спиной не превратился в черное пятно. Треск все не затихал, сад ходил ходуном, словно пытался двинуться вслед путникам.
