Он пристроил бутылку – и зажурчал. Кажется, целое озеро во мне, черт побери. Закончил и поставил ее на пол.
Повернулся. Убер разглядывал его с интересом:
– Руки помыл?
– Чего? – тупо спросил Лётчик.
– Вдруг ты меня зарежешь грязными руками. Я брезгую.
Пауза. «Он что, серьезно?» Да нет, конечно. Издевается в очередной раз. Лётчик выругался. Чертов хохмач.
– Воды больше нет, – сказал он.
– А ты коньяком. Нам царям, что…
Ладони стали сухие и чистые, с запахом дыма, нотками шоколада и ванили.
– Хороший был коньяк, – сказал Макс. – Курвуазье.
– А ты знаешь толк в извращениях, – кивнул Убер одобрительно.
– Начнем или болтать будем?
– Вечно ты торопишься. Кстати, я тебе подарок принес, – Убер усмехнулся. Бросил Максу в руки. Тот вздрогнул, но поймал.
– Подарок?
– Открой.
Он развернул сверток. Маленькая белая книга, на обложке – мальчик с желтыми волосами. Рядом – крошечная планета. Лётчик поднял брови. И что это значит?
«Маленький принц», прочитал он. Автор – Антуан де Сент-Экзюпери.
Лётчик поднял голову:
– Ты издеваешься?!
– А ты почитай. Может, человеком станешь.
Кем он себя возомнил? Богом?! Кровь бросилась в лицо. Лётчик разозлился, отшвырнул книгу в сторону.
– Хватит болтать!
Они разошлись на расстояние цепи, натянули ее. Перехватили цепь ладонью. Убер сунул пистолет за пояс сзади, взял кирку. Покрутил головой. Хрустнули позвонки.
Макс наконец не выдержал.
– Давай уже. Поехали!
…Ржавое лезвие кирки вспороло его, словно рыбину. Макс рухнул на колени. На мгновение ему показалось, что кто-то приложил его со всей дури веслом – так, что свело мышцы спины и ног. Если бы не кандалы на руке, притянутые к запястью Убера, Макс рухнул бы на бетон. Кирка выпала из ладони. Звяк.
Головокружение. Холодный пот. Все вокруг – как в тумане.
Макс выплюнул кляп, откинул голову и заорал. АААаааАААААаа! Вопль эхом разнесся под сводами станции, полетел по тоннелям, перегонам, тамбурам…
Все было кончено.
Кровь вытекала из раны на животе. Больно. Больно. Больно! Паника. Макс орал. Казалось, что голова его, словно шарик с гелием, подлетела наверх на тонкой ниточке и зависла под потолком. Лётчик упал на колени, на бок. Перевернулся на спину. Все стало мокрым и красным. Макс руками зажал живот, чтобы не дать внутренностям вывалиться. И перестал кричать.
Над ним встал скинхед. Почесал окровавленной рукой лоб, остались красные пятна.
– Похоже, отбегался ты, брат, – сказал Убер. – Рана смертельная.
– Не… – он задохнулся. – Ненавижу тебя!
– Прости, брат. А книгу все-таки почитай. Это хорошая книжка. Она из многих взрослых сделала людей.
Шум. Сюда двигались «летуны». Помощь, подумал Макс. Запоздалая, никому на хрен не нужная помощь. «Что толку, если я уже умираю?!»
– Б-беги, – сказал Макс. От боли челюсти едва разжимались. – Я т-тебя… все равно н-найду.
Убер наклонил голову, разглядывая раненого.
– Какой ты интересный предатель, – Убер усмехнулся. Голубые глаза смотрели в упор. – Будет жаль, если это последняя наша встреча. Но я надеюсь, что последняя.
– Н-не прощаюсь, – выдавил Макс. Откинулся. Застонал сквозь зубы. «Блядь, как больно-то! Как…»
Грохот. Голоса людей. Щелчки оружия.
– Н-не… н-не дождешься, сука, – выдавил Макс.
Убер с одобрением посмотрел на истекающего кровью Лётчика. На запястье скинхеда висели кандалы. Убер вставил ключ в скважину, повернул. Щелк. Кандалы глухо звякнули о бетон. Скинхед потер запястье, прочерченное старым шрамом.
– Вот поэтому я тебя и уважаю. Хоть ты и изрядная сволочь, но упрямая до чертиков.
– Бывай, – сказал Убер. И исчез. Огромное тело двигалось так быстро, что Макс не успел понять, куда тот делся.
В следующее мгновение в палатку ворвались охранники. Впереди – помятый, но живой Костян. Не убил его скинхед, оказывается.
Поздно.
– Босс! Босс! – закричал Костян. – Что случилось?
– Ур-роды, – сказал Лётчик. – Скоты.
2. Зеленый доктор
Станция Нарвская, 25 ноября 2033 года, около 10 часов утра
К утру у него начался жар. Макса трясло так, что зубы клацали. Никак не согреться, голова словно в липком холодном тумане. И при этом пот катился градом, словно Макс находился в бане. Кажется, ему вкололи четыре или пять шприц-тюбиков с обезболивающим. Но даже в жарком наркотическом угаре инстинкты не до конца его оставили. Клацая зубами, выгибаясь, проваливаясь в белую муть, он все равно замечал: людей вокруг все меньше. Свита исчезает. Даже доктор куда-то незаметно испарился, оставив только санитара – хмурого и равнодушного.
Пока не остался один Костян.
Это был естественный процесс. Лётчик ничему не удивлялся.
Так и должно быть. Удивительно, что Костян еще здесь…
«Акела промахнулся», как говорилось в старой книге. Макс краем глаза видел смутный белый прямоугольник книги – подарка Убера – на столе. Там, на обложке, мальчик с пшеничными волосами и в длинном шарфе. Мальчик, что однажды вырастет и станет Лётчиком. Конечно, он когда-то ее читал. Давно, в детстве. До Катастрофы.
Эта книга многих взрослых сделала людьми.
Мы в ответе за тех, кого приручили.
Будь ты проклят, Убер. Лучше бы ты меня добил. Макс откинулся на подушки. В глотке пересохло. Теперь от жара горело лицо.
– Костян! Костя! – голос уже не слушался. Хрип какой-то, а не голос.
Телохранитель оказался рядом. Наклонился ближе.
– Босс?
– Приведи его.
Долгий миг телохранитель не мог понять, кого Лётчик имеет в виду. Когда понял, простодушное лицо Костяна исказилось. Страх, ужас. И даже – отвращение.
– Но… шеф, он же… совсем…
– Веди!
«Псих». Он хотел сказать «совсем псих». Макс откинулся на подушку и продолжил умирать – иногда теряя сознание, иногда приходя в себя снова. «Сколько мне еще осталось? И когда тот, кто пожелает занять мое место, начнет действовать?»
Макс отстранился. Неужели это и есть мое спасение?!
Костяна не было, казалось, целую вечность. Вечность, наполненную болью и жаром. Бесконечные пропасти боли и мучений. Ад.
– Он здесь, шеф.
