Целых две недели без войны – это кого хочешь обрадует.
– Ты где сейчас? – поинтересовался скинхед. Ложкой осторожно выскреб кашу со дна котелка, закинул в рот.
– Завербовался в добровольческий отряд. Диггерский. Тут много наших с Владимирки, будем вместе воевать. Скоро на фронт. Говорят, опять Веган жмет так, что из камня слеза выступает. И на поверхности тоже.
– Да ты, брат, поэт, – присвистнул Убер.
– Какой поэт, – вздохнул Комар. Повел больным плечом, осторожно размял мышцы. Вспомнил: – Слушай, Убер, а давай к нам, а? Вместе «зеленых» бить будем.
– Да с удовольствием.
– Правда, сейчас перемирие, – вспомнил Комар. – Но потом ведь опять будет война… Я думаю, ты прав. Это какая-то подлость.
Скинхед повертел головой.
– А где Герда? – спросил Убер небрежно.
Комар усмехнулся.
– Что, видно меня как на ладони? – спокойно спросил Убер. – Да, даже с лучшими из нас такое бывает… Так где она?
– В госпиталь ушла. Она там теперь постоянно бывает. Раненых тьма, рук не хватает. Вот и устроилась. Сначала ее перевяжут, потом она кого-то.
Убер кивнул.
– Да, это она молодец.
– Ты хотел ее увидеть?
Прищур ярко-голубых глаз.
– Уж не издеваешься ли ты надо мной, брат Комар? А вообще, конечно, имеешь право. В Исаакий не пойдешь?
Комар покачал головой. Потом как-то растерянно пожал плечами:
– Я хотел. Подал рапорт. Потом еще один. Добрался до какого-то майора, рассказал про Исаакий. Он только отмахнулся. Не до того, говорит. Война, мол. А я о чем? Эту штуку надо уничтожить, верно? Ведь я прав?!
– Надо уничтожить, – Убер огляделся, слегка рассеянный. – А ты Грека не пробовал найти? Ну, про которого ты мне рассказывал. Красные сталкеры, то, се.
– Пробовал. Говорят, группа пропала без вести.
– Да. Незадача. Может, они туда пошли и…
– Они не собирались туда идти. Грек мне прямо сказал. У нас, мол, другая задача. Так что…
– Ясно.
* * *
На платформе – оживление. Словно хаотичное движение человеческих частиц приобрело, наконец, некую сверхзадачу, направление и импульс к действию.
И внешний хаос человеческого потока лишь маскирует эту сверхзадачу.
Группа людей, объединенных общей целью. Таких всегда можно выделить в толпе, как бы они ни маскировались.
Убер подвигал челюстью. Почесал затылок. Огляделся. Точно. Вон тот типчик в комбинезоне «мазута», и тот охранник, что покупает шаверму у лоточника. И вон те двое…
Хаос организуется, сказал он себе.
– Тебе ничего странным не кажется? – спросил он у Комара. – Что-то сегодня мы с тобой прямо в центре внимания, а?
Комар настороженно огляделся, затем пожал плечами. Значит, он ничего не заметил. «Может, это у меня паранойя развивается?» Убер достал вещмешок, побросал в него вещи. Нужно уходить, даже если это всего лишь глюки.
– Вас зовут Убер? – раздался голос.
Убер поднял взгляд. Посмотрел направо, налево. Отпустил мешок, выпрямился во весь рост. Хмыкнул. Все-таки надо верить своей паранойе.
Их с Комаром окружили.
– Убер, вы арестованы, – сказал главный. У него были нашивки службы безопасности Садовой-Сенной.
– Этого с какого перепоя? – спокойно заговорил Убер. Комар медленно поднялся, огляделся. Размял больное плечо ладонью, затем встал спиной к спине с Убером, приготовился к драке. «Прощай, спокойная жизнь».
– Комар, – позвал Убер.
– Что? – откликнулся владимирец, не оглядываясь.
– Помнишь приметы?
Комар не сразу сообразил, что скинхед говорит про книгу, найденную ими в Большом цирке на Фонтанке.
Потом вдруг понял.
«…останется в цирке навсегда».
Убер криво улыбнулся.
– Примета-то не врала. Уже сколько времени прошло, а цирк все не заканчивается.
Люди подступали с разных сторон. Двое в форме охраны Сенной-Садовой, один – с виду типичный «мазут» в промасленном комбинезоне, еще двое – крепкие ребята в гражданском. В толпе таких не особо заметишь.
– Убер, тебе лучше сдаться, – знакомый дикторский баритон. Очень интеллигентный и сдержанный. Комар не выдержал, оглянулся.
– Таджик?!
Человек сделал шаг вперед. И вышел из тени. Да, это был Таджик – только в другой одежде. Полувоенная рубашка, штаны. Он словно стал выше ростом.
– Сукин ты сын, – сказал Убер негромко. Выпрямился, расправил руки. – Ну, кто первый? Вы знаете, с кем связались?! Вы со скинами связались! Сейчас я покажу вам рок-оперу «Иисус Христос Суперзвезда». Только всепрощать буду с ноги!
– Вы знаете, с кем связались?! – спросил Комар. Таджик улыбнулся. – Мы из армии, добровольцы! А вы кто такие? Пацаны, на помощь! Наших бьют!
Гул голосов. Симпатии толпы качнулись в пользу Убера с Комаром. Действительно, какие-то непонятные люди пытаются надавить на нормальных ребят, пришедших драться с Веганом. Толпа неожиданно сомкнулась вокруг пришлых, зазвучали призывы:
– По шеям им, по шеям! Гадам!
Гул нарастал. Сейчас будут бить. Окружившие Убера с Комаром люди выглядели уже не так уверенно.
Таджик поднял над головой удостоверение. Люди отшатнулись, притихли. Наступила мертвая тишина. Убер даже услышал, как где-то вдалеке ухают выстрелы и рокочет генератор.
На значке было написано коротко «СМЕРШ». Смерть шпионам. Секретная спецслужба Большого Метро.
– Да ебануться, – только и сказал Комар.
– Вот оно что, – сказал Убер. – Какая ты все-таки разносторонняя личность, Таджик. Ты ведь на самом деле не таджик, верно?
Таджик улыбнулся.
– Я кореец, вообще-то. Моя семья приехала из Узбекистана.
Таджик покачал головой.
– Убер, ничего личного.
– Поцелуй меня в… – скинхед замолчал. Почесал лоб, словно забыл что-то важное.
– Что? – невинно спросил Таджик. – Память подводит?
– Как вы задолбали, – устало сказал Убер. – Как вы меня заебали со своим «ничего личного»! Иди вон, стиральную машину предай. Тогда точно будет ничего личного. Знаешь, пока ты был Таджиком, ты мне нравился гораздо больше.
– Пойдем с нами, – сказал Таджик. – Убер, поверь…
– Один вопрос: почему?
Лицо Таджика сделалось серьезным.
– Лётчик, – только и сказал он. – О чем ты с ним говорил?
– Ах, вот оно что. Мне интересней, Таджик, что ты делал на Владимирской, а? Или как теперь тебя называть?
