– Да, – сказал Макс. Нет смысла врать, когда и так все ясно.
– Вы уверены?
Макс тяжело вздохнул. «Нет, Хаммер вежливо попросил мортусов отдать одежду, оружие и дрезину. И они вежливо согласились. Бред».
– Куда уж больше.
– Хорошо, – сказал Директор. Макс поперхнулся. – Это очень хорошо. Дело упрощается. Значит, мне просто нужно взять и назначить виноватых. Так кого мне распять в тоннеле, Максим Александрович? Есть кандидатуры?
Макс сжал зубы, он бессильной ярости скулы свело.
«Знаешь, как иногда хочется ошибиться?»
Макс выдохнул. Быстрым движением выдернул из-за пояса пистолет. Успел увидеть растерянное лицо Директора, расширившиеся глаза Хунты… Профессора, привставшего на дрезине. Хаммера, открывающего рот… Убера…
– Знаю, – сказал Макс и нажал на спуск.
Бах! Пистолет в руке дернулся. Бах! Еще раз. Медленно летящая гильза, в боку отсвечивает вспышка второго выстрела…
Хаммер начал падать.
Макс помедлил.
«Потом тиран взял прутик и начал сшибать самые высокие колоски. Аналогия понятна?»
Совершенно понятна.
– Вот ваш убийца, Директор. Мы в расчете? – голос был ровный и совершенно спокойный. Макс сам удивился.
– Это же был ваш человек? – Директор выглядел ошеломленным.
– Верно, это был мой человек. Теперь вы понимаете, насколько серьезно я настроен?
Директор помедлил и кивнул. В глазах его было уважение – и зарождающийся страх.
– Понимаю. Наш договор остается в силе, господин Лётчик. Прошу меня простить.
* * *
Хунта был доволен. На лице это никак не отразилось, зато от «нянечки» пошла мощная волна жестокой радости. Макс поморщился.
– И ты здесь? – обрадовался Убер при виде «нянечки». – Какие люди и без охраны!
Хунта молча врезал ему дубинкой под дых – н-на. Скинхед рухнул на колени, согнулся. Странные звуки. Когда Убер поднял голову, Макс увидел, что тот смеется. Скалит в окровавленной улыбке оставшиеся зубы.
Вот псих.
Хунта равнодушно кивнул и взмахнул дубинкой…
– Дайте ему сказать! – приказал Макс. «Нянечки» и санитары послушались – скорее от неожиданности. Ярость. Макс с усилием снял руку с пистолета. Спокойно, спокойно.
Убер ухмыльнулся.
– Ты так ничего и не понял, Макс? Революция – это неизбежность. В этом суть.
– Забирайте его, – велел Директор.
Хунта вместе с другим «нянечкой» вздернули скинхеда под локти, поволокли к дрезине – как мешок. Ноги Убера волочились по земле, подпрыгивали. От них оставалась полоса в серой пыли.
– Удачи, брат, – сказал Макс про себя. Но скинхед будто услышал.
– Прибереги свои тридцать сребреников! – крикнул Убер и засмеялся. – Я еще вернусь, Лётчик!
Когда его утащили, Директор посмотрел на Макса.
– Знаете, Максим. То, что он сказал… Не берите в голову. Понимаете, мы все здесь за революцию. Но у всех у нас революция разная.
Две недели спустя. Станция Нарвская
Поспать ему не удалось. Здесь никогда не удавалось выспаться… Потому что если не сможешь заснуть, то и выспаться – дохлый номер. Все очень просто. Один плюс один равняется двум.
Лётчик открыл глаза. Некоторое время полежал, глядя в темный потолок…
Где-то вдалеке капала вода. Кап. Кап.
Лётчик встал, подошел к раковине и сплюнул – густым и желтым. От горечи свело челюсти. Макс повел головой. Спина совершенно мокрая от пота, пальцы дрожат…
Кап. Кап.
«Твою же мать».
Бессонница. Никогда не знал, что это такое, а тут – на тебе. И уже который день.
Он выглянул за дверь. Платформа станции была пуста, лишь у дальней груды мешков с песком переминался с ноги на ногу часовой. Нарва спала. Лётчик выпрямился. В этот раз подземный бог-идиот забрал его сон. И, кажется, пока не собирался возвращать. Ур-род. Рядом с дверью клевал носом Костян.
– Босс, – выпрямился телохранитель. – Случилось что?
– Все нормально.
Тоска такая, что хоть вой.
Лётчик вернулся к столу, плеснул спирта. Поднял стакан – граненый, чуть треснувший, – и выпил залпом. В желудке вспыхнул огонь.
И вдруг Макс понял, что именно ему послышалось в полудреме. Что это за звук. Гррр. Гррр. Кирка. Обычная рабочая кирка, которой вырубают кварцевый слой. Таких пород вокруг Звездной было до фига и больше. Пласты крушили отбойными молотками, а если компрессор не работал, то обычными ломами…
На шум появился телохранитель – Костян. Зевнул. С тех пор как Макс триумфально вернулся на Нарвскую, Костя везде был с ним. Трудно тиранам в наше время, подумал Макс саркастически. Везде им мерещатся враги…
Грррр. Кррр. Макс вздрогнул, резко повернулся. На одно мгновение ему показалось, что в глубине комнаты застыла высокая фигура с бритой головой…
В комнате было пусто.
– Костян, ко мне! – приказал он. Телохранитель оказался рядом через мгновение, пистолет – в руке.
– Босс?
– Что это за звук? – Макс огляделся.
Телохранитель задрал голову, повел стволом пистолета вправо, влево. Видно было, что он пытается услышать – но пока не понимает, что именно.
– Какой звук?
– Словно киркой кто-то стучит… или скребет, или еще что, хрен знает. Ты слышал?
Костян почесал затылок. Постарался прислушаться.
– Н-нет, босс. Не слышал.
Макс оглядел преданного телохранителя с ног до головы и кивнул. Все с тобой ясно.
– Иди.
– Босс?
– Все нормально, Костя. Иди, работай.
Когда шаги телохранителя стихли, Макс налил себе еще выпить и закурил. Легкие наполнились теплом.
«Революция – это неизбежность». Убер.
Он сплюнул, сигарета горчила и воняла. Никакого удовольствия. А что, если Убер однажды придет за ним? Вот будет встреча.
«Прибереги свои тридцать сребреников!»
Он с силой вмял сигарету в стену. Что ж, Убер. Будь на твоем месте кто другой, я бы принял эти слова просто как слова. Но ты…
Ты никогда не сдашься.
Так что, боюсь, мы еще встретимся.
Где-то вдалеке насмешливо молчал подземный бог-идиот.
Синяя ветка, «Красный путь», штрафной тупик
Человек с выбритой головой в шрамах, полулежа бьет киркой. Иногда куски породы отваливаются. Чаще – нет. На ногах человека – кандалы.
