Шум приближался. Громче и громче.
– Смотрите! Смотрите!
Люди останавливались, вытягивали шеи.
Потом Герда увидела. Рослые парни в черном бежали по тоннелю колонной, держа подобие строя. Бухали сапоги и ботинки.
Герда узнала их. Морские пехотинцы с Чкаловской, выходцы с погибшего острова Мощный. Вчера Василий Михайлович говорил, что они придут. Моряки единственные двигались в сторону Владимирской. Колонна крепких молодцов в черных бушлатах промчалась мимо Герды, бухая сапогами по залитому водой тоннелю. Грязные брызги летели во все стороны, попадали на одежду и лица. Люди молчали.
Вооружены моряки были на загляденье. Новенькие черные автоматы, на бушлатах жилеты с множеством карманчиков, запасные магазины, на поясе чуть ли не у каждого – гранаты… Может, и не сдадим станцию, подумал Герда с надеждой. Такие молодцы разве не удержат «зеленых»?
Колонна пробежала.
Какой-то человек с искаженным лицом внезапно закричал им вслед:
– Зачем вы это делаете?! Уходите на хер отсюда! Что вам здесь нужно?!
Эхо летело по тоннелю. Владимирцы молча смотрели.
Человек продолжал кричать. Багровое лицо казалось безумным, диким. Наконец, какая-то старушка в серой шали, похожая на учительницу, подошла к крикуну. Помедлила и – залепила пощечину. Бац!
Мужик замер. Заморгал круглыми удивленными глазами, поднял ладонь к лицу, словно не веря…
– Постыдитесь, – сказала старушка негромко, но ее голос разлетелся далеко по тоннелю. – Кто не хочет кормить свою армию, будет кормить чужую.
Тишина.
Мужик, наконец, пришел в себя, замахнулся… Герда шагнула вперед, чувствуя, что не успевает. Прежде чем мужик успел ударить, его сбили с ног. Удар. Плеск. Рядом со старушкой встал голенастый подросток. Герда его узнала: Коля из соседней палатки. Он всегда казался девушке чересчур скромным и тихим.
Больше он тихим не был. Кулаки подростка были сжаты, в темноте белели костяшки.
– Даже не вставай, – сказал Коля мужику. Голос его вибрировал от баса к тенору и обратно, но это почему-то не казалось смешным. Коля повернул голову к старушке: – С вами все в порядке, Нель Иванна?
Старушка улыбнулась.
– Все хорошо, Коленька. Пойдем. Оставь его… бог с ним.
Коля шагнул к мужику. Тот был выше его ростом и намного крупнее, и в другое время Коле бы точно не поздоровилось, но тут…
– Трус, – тихо и отчетливо сказал Коля. – Жалкий трус.
Мужик сжался и промолчал. Только смотрел исподлобья с ненавистью.
– Черт с тобой, – сказал подросток. Повернулся к старушке, забрал ее баул и подставил локоть. – Пойдемте, Нель Иванна. Я вас провожу, можно?
Вслед за этой парой пошли остальные. Герда споткнулась. Елки зеленые! Сумка сорвалась с плеча, плюхнулась в грязь…
Герда с трудом выпрямилась. Проклятая тяжесть. Все плечо оттянула. Девушка наклонилась, чтобы поднять сумку…
– Разрешите? – мужской голос.
Сильная рука вздернула сумку вверх – легко, как невесомую. Герда подняла взгляд.
Перед ней стоял один из моряков со Чкаловской. Рослый, белобрысый, с насмешливыми морщинками-«лапками» в уголках глаз.
– Ого, – сказал морпех. – Сестричка, да у тебя тут кирпичи, что ли?
– Спасибо, – Герда кивнула, протянула руку. Морпех аккуратно повесил ей сумку на плечо, отпустил. Герда еле удержалась, чтобы не охнуть. Все жадность, жадность…
– Щеглов, догоняй! – долетело из тоннеля. Белобрысый морпех подмигнул Герде, потом вдруг посерьезнел.
– Уходите быстрее, – сказал он негромко. Насмешливые «лапки» в уголках глаз дернулись. – Сейчас начнется.
Морпех кивнул ей, развернулся и побежал. Через несколько мгновений от его присутствия остался только легкий мужской запах пота и табака. И, кажется, соленого дальнего моря…
Надеюсь, с тобой все будет хорошо, подумала Герда с тоской. Пожалуйста, морячок, выживи.
Сумка оттягивала плечо. Герда поставила ее на землю, перевела дыхание и с ходу, словно атакующий лемминг, забросила ремень на другое плечо. Раз, два!
Исход с Владимирской продолжался. Герда вдруг вспомнила, что не видела сегодня шерифа. Где Василий Михайлович? Неужели отстал? А как же… Герда остановилась. А как же мой пациент? А как же раненые? У приморцев, конечно, есть свои медики. Но… вдруг ее помощь будет не лишней?
«Все бы тебе котят спасать… или тигров» – вспомнила она слова Василия Михайловича.
Герда развернулась и пошла против потока. Люди иногда смотрели на нее с недоумением, но никто не окликнул. В сущности, никому не было до нее дела.
Через некоторое время Герда увидела толпу, идущую в сторону Спасской. И вздохнула с облегчением. Все-таки шериф не забыл. Это топали заключенные из местной тюрьмы, на некоторых были наручники. Впереди шел тощий нескладный парень в голубой рубашке. Кеша, помощник шерифа. Остальные помощники подталкивали заключенных дубинками и прикладами автоматов.
– Пошевеливайся, убогие! Вперед! – командовал Кеша. В руке у него был пистолет. – Живее, живее, мать вашу!
Они прошли мимо Герды. Герда огляделась, снова пробежала взглядом по колонне заключенных. Все на месте, кажется… кроме одного.
Герда обогнала колонну, окликнула помощника:
– Кеша! Кеша!
Помощник нехотя повернул голову, остановился, посмотрел надменно.
– Чего тебе?
– Где Василий Михайлович?
– Там, – Кеша вдруг расплылся в злорадной, мерзкой ухмылке. Мотнул головой. – Сзади. Догоняет.
Что означает эта ухмылка, Герда не поняла.
– А где этот… – она на мгновение замялась. – Дьявол который?
– Кто? Дьявол?.. Лысый, что ли? Шеф его увел.
– Куда? Зачем?
Кеша оскалился.
– Я откуда знаю? Начальство приказало. Перевели этого урода из общей камеры к нам в шерифскую, там еще один бродяга сидел…
– Но шериф должен их вывести! Если веганцы…
– Откуда я знаю?! – закричал вдруг Кеша. – Это вообще не мое дело! Не стой на дороге! – он отпихнул ее сторону, грубо. – Не до тебя. Вперед, вперед!
Герда отступила в сторону. Вот мелкий засранец. Ладно, потом.
Василий Михайлович отстал от своих помощников метров на пятьдесят. Он шел неторопливо, словно никуда не торопился. И шел один. Значит, заключенные… и дьявол тоже, остались на Владимирской…
Герда встала перед шерифом. Тот нехотя остановился, поднял голову. Лицо его было помятым, бесформенным.
– Василий Михайлович! Василий… – Герда замолчала. – Где этот… Дьявол? Индеец?
